Подарки сна

Вот, свершилось! Есть где и кому показать дорогое и любимое...:))) Длинновато, конечно, но уж не обессудьте.
Предыстория возникновения этого сна такова. В тот год я все лето я отстреливалась, окапывалась и разруливала… И только на последние две недели удалось уехать в райское место. Озеро, огромное и пустынное, купание нагишом, полное благорастворение воздусей. Вечером на ночном песке подолгу беседовала со звездами в частности, и с мирозданием в целом. Эдакая хроническая медитация. Это раз. А два–как потом оказалось, в это время завершалась латентная фаза моей болячки (провал иммунной системы с прочими последствиями), после отпуска я почти на год вышла из списка живых. Это я к тому, что физические изнурения (напр. длительный пост) отдаляющие от жизни, способствуют особым состояниям сознания. И в сумме получился такой офигительный результат. Еще там, на озере.
Сон ровно четкий и внятный от начала и до конца, полное ощущение реальности всех эмоций, мыслей. По «вкусу», как я говорю–«по качеству пленки» не было ничего похожего ни до, ни после. Самоидентификация, то есть ощущение Я – ничего общего с Я дневной, реальной. Записано сразу же.
В двойных фигурных скобках- другой "повествователь". Надо бы другим шрифтом, но как это здесь сделать- не знаю.

* * *

Я просыпаюсь. Темно. Мягко и тепло. Окончательно приходить в себя не хочется, явь не сулит что-либо лучше этой темноты и тепла…

{{ Так-так, в кого это они меня забросили на этот раз… После перехода требуется обычно несколько секунд, чтобы освоиться с сознанием носителя. А этот только проснулся, сам с собой еще не освоился.
Наш отдел начинает новый проект под рабочим названием «История одного наркомана». Что из этого получится – наберется ли материала на серьезную работу, или только на "развлекушку" из чужих глюков– никогда заранее не угадаешь. Но в проект включили все-таки меня, лучшего «жучка» в Конторе – я очень аккуратно встраиваюсь: носитель меня не слышит даже в активном режиме моего сознания, я четко транслирую, и с меня легко писать в режиме включения в клиента.
Ага, наш друг приходит в себя. Умолкаю, подсоединяюсь. }}

Я шарю рукой и открываю наружу створку, фанерный щит с ручкой, обитый изнутри мягким. Мое логово – низкий оконный проем в толстенной стене склада. Склад забит под потолок матрасами –это моя внутренняя стена. Оттуда же я надергал матрасов и выстелил мою конуру. Метр на метр на полтора, мягко и не дует. Куда лучше, чем у всех местных бомжарей. Странно, почему никто до сих пор не покусился на эту роскошь... Неужели из уважения к бывшему защитнику отечества, солдату этой гребаной войны, которая измотала весь мир, и в которой не оказалось победителей…
Около здания большие деревья, зеленоватый утренний свет мягко рассеян. Меж стволами вялые серые тени– здешний люд выползает из нор, пора на раздачу бесплатного супа. Я тут недавно, надо мной взяли шефство и покажут куда идти.
Длинная очередь тянется по узкому пешеходному мостику через железную дорогу. Пункт раздачи на той стороне. Денек вообще-то выдался веселый, солнечный, но над этой очередью висит равнодушие и апатия. Молча, тупо, по шажку. Вверх. Наверху. Спуск на ту сторону.
Сзади меня седая полная старуха с плешивым рыжим пуделем на руках. Явно из «бывших», но отупевшая, как все мы тут. Пудель вырвался, перебежал вперед через кучу какой-то одежды, серого тряпья, стоит там, дрожа и кося темным глазом. Я перебираюсь через кучу, достаю собаку, возвращаю старухе. Все какое-то приключение.
« Слышь, парень, надо прикинуться» – говорит мой сосед. Оказывается, чтобы получить еду, надо сойти за принадлежащего к здешнему приходу, а для этого одеть серый спецхалат из той самой кучи. Выуживаю подходящую тряпку и напяливаю поверх куртки.
Случайно оглянувшись, вижу, что старуха стоит в одной тонкой ситцевой ночной рубашке с убогими оборочками. Каким-то образом она потеряла свое пальто, оно оказалось в этой куче, и теперь оно на мне! А она покорно стоит, смотрит бессмысленно, вцепилась в своего пуделя, мерзнет и даже не пытается понять, что с ней произошло! Я подскакиваю к ней: «Бабулечка, ну нельзя же так, что ж вы ни слова не сказали! Вот ваше пальтишко, давайте оденем, вот так, и халатик сверху, как положено!». Меня взрывает, с меня слетает это тухлое оцепенение, в которое я потихоньку погружался с конца войны. Совершенно не обязательно так оскотиниваться! Никому и никогда!
Все! Я чувствую, что оживаю.
* * *
{{ Я обнаруживаю себя уже в другом, вернее, в другой.}} И в пикантной позиции. Стою спиной, всем телом прижавшись к кому-то. Ощущаю широкую грудь, живот и прочее. Очень эротично. Осторожно отстраняюсь, осваиваюсь.
Ага, я девушка лет семнадцати. Передо мной трое-четверо таких же ребят, а сзади мой бойфренд. Можно нежно прижаться обратно. Наша компания едет на металлической площадке сбоку платформы, груженой чем-то большим и мягким. Веселый треп, родные просторы. Мы, беспризорная и жизнерадостная послевоенная молодежь, шатаемся по своей шарахнутой стране. Все мы сироты, но у моего дружка есть весьма благополучный папа– богатый и знаменитый на всю страну врач. Он просто позволяет своему чаду перебеситься, поиграть в бродягу. Нам его общество весьма полезно, легче общаться и с полицией и с транспортниками: « а это сынок того самого…» И мы едем и едем…


Я прихожу в себя на больничной койке после долгого забытья. Догадываюсь, что подцепила в скитаниях какую-то крутую чуму, и мой дружок устроил меня приватно к папочке в клинику. Очень мило с его стороны, а мог бы и бросить.
Появляется медсестричка-куколка, халатик в обтяжку, темная челочка: «Ой, ты очнулась, как замечательно, значит, кризис миновал. Пойду, скажу старшей, теперь начнем курс восстановительного лечения». Пока она бегает, выхожу из палаты, осматриваюсь. Ничего себе, клиника, в просторных холлах диванчики, зелень, фонтанчики с рыбками.
Возвращается сестричка со шприцем: «Начинаем серию уколов, только я вводить лекарство умею, а вот укалывать боюсь. Ты покрути вот так кулачком, а я в него ткну, так тоже можно».
Чудновато что-то, но мне не влом, могу и покрутить. Я кручу, она попадает точно в венку на тыльной стороне левого кулака и легко вводит содержимое шприца.
И меня начинает глючить.
На лице у сестрички появляется и исчезает второй носик, подмигивает третий глазик. Стены плывут, косяки перекашиваются. Появляется старшая сестра, сквозь ее щеки пытаются прорасти георгины и что-то еще.
Гады, гады, этому папочке начхать на подружку сына, про него ходили сплетни, что он в клинике маньячные эксперименты ставит, он побродяжку взял, как материал…

{{ Вот оно, начало «Истории одного наркомана»! Вот тут-то девочку и подсадили. Ясно, тот солдат при малой вероятности, но выскочил из своей безнадеги, и нам он уже не объект, а вот у девочки, похоже, шансов нет.
И я принимаю решение – не дать ей уплыть. Фиг вам, господа, не будет вам «кина» с наркоманскими картинками. (Полная самоволка, мне же голову оторвут в Конторе!)
Я объединяю наши сознания. У нее нет воли, действовать буду я, а вот видеть могу только через ее восприятие.
Все вокруг чудесит. Она/мы/я серебристым потоком струимся по пульсирующим коридорам клиники, уворачиваясь от визжащих теток с цветочными щупальцами. Нормально, сие означает, что девочка шустро и успешно убегает. И если не ужасаться деталям, можно легко интерпретировать и контролировать реальность. А «измененку» используем, как состояние обостренной интуиции. Наша цель–найти и обезвредить главную компанию.
Попадаю в большой зал. По всему объему загородка-забор из пластиковых вертикальных сегментов. Одного сегмента нет. Легко просачиваюсь в эту щель. Вот оно. Попали куда надо.
Большой бассейн с высоким, до пояса, бортом. Засажен мокрой буйной растительностью, как джунгли Амазонки. А справа на водяном листе сидит чудо предивное. Человечек? Ребенок? Существо размером с кошку в синем комбинезончике попивает из бутылочки с соской нечто детски-вкусное и премерзким пронзительным голоском самоуверенно вещает что-то, нагло поучает меня, философствует, как подвыпивший мужичонка на деревенской площади. Морочить пытается, стервёнок, а мне смешно и легко, я-то уже настроился заморочки игнорировать. Ясно, что он плод здешних папочкиных экспериментов, но любопытно – что в его облике от психоделика, и как он выглядит в натуре?
Краем глаза вижу: справа на возвышении несколько типов в белых халатах склонились над столом с приборами. Меня не замечают– то ли я в ускоренном времени, то ли у них все внимание на приборах и происходит что-то важное.
А вот и оно, что-то важное: впереди, в гуще зарослей чмокает, пыхтит и ворочается какая-то бородавчатая куча. И я точно знаю, что должен делать. И делаю это. А выглядит это в наркотическом варианте так: я подплываю к этой куче сияющим облачком и пускаю в нее легкое дуновение с искоркой. И что обидно, никогда не узнаю, что же я сделал на самом деле. Может, просто вмазал промеж глаз, кому следует.
Но, очевидно, сделал все правильно, поскольку компания в белом как-то стала неопасной, а куча перестала чмокать и шевелиться. Издохла, подлая.
Человечек на листе продолжает верещать, но уже беспомощно и суетливо, и я вижу, что он упился из своей бутылочки по самую макушку в буквальном смысле слова: он прозрачный, как фигурный флакон из-под детского шампуня, и синее питье его плещется в нем выше ушей. «Эх, ты, чудо, смотри, крышечку не потеряй!» Щелкаю его по макушке и подплываю к компании у стола. Застыли и выглядят, как пластиковые куклы. Так это в реальности, или нет, но это хорошо. Можно удаляться.
А в загородке я застреваю. Край пластика загнут внутрь, сюда было легко, а вот обратно… Момент паники, собираюсь духом, отгибаю край, рывок, и…

* * *

– Мама, я опять попал сюда?
– Да, сынок, ты всегда возвращаешься через ЭТОТ день.

Прозрачный воздух, золотистый рассеянный свет.
Двор, покрытый теплым песком, который отражает, рассеивает и сам светится тем же мягким светом. Во дворе странный глубокий пруд, в котором вода повторяет прозрачность воздуха, нигде ни травинки, и сквозь стеклянную толщу видно каждую песчинку дна.
Дом из массивного серого бруса, низкий, просторный, изящный в своей добротности, плывет в золотистом воздухе. И стволы, стволы елей окружают двор за высоким забором, как серые летящие колонны, и воздух между ними становится бархатными сумерками, и кроны смыкаются высокими сводами, охраняя наполненный сиянием маленький теплый мир.
У пруда то ли пьет, то ли писает странное животное размером с кошку, похожее на маленького зубрика, А у другого бережка играем я - пятилетний мальчишка и моя сверстница. На низкой открытой террасе дома разговаривают моя мама и ее подруга, мама девочки.
И тут же бесплотным сознанием болтаюсь я, двадцатидвухлетний парень, вояжер по чужим жизням, и беседую с навсегда моей мамой, и наши голоса звучат в пространстве, в котором всегда «сейчас», а здесь, в золотом свете, они неслышны никому из обитателей.

{{ – Мама, я опять попал сюда?
– Да, сынок, ты всегда возвращаешься через этот день.
– Мама, а зачем ты меня тогда потеряла?
– Ну что ты, сынок, я же не хотела, так получилось…

Это мой последний детский день, наш последний день вместе. Завтра в городе мама оставила меня на секундочку без присмотра, и меня увели какие-то нехорошие городские цыгане. Совсем моя жизнь не сгибла, попал я к хорошим людям, вот выучился, отлично работаю.
И мы встречаемся здесь каждый раз, когда я возвращаюсь.

{{ –Мама, а я никогда не спрашивал, что с тобой было потом.
– Я потом болела, умерла скоро… да ладно, не надо об этом…}}

– И прекрати задавать дурацкие вопросы.
{{ Это уже отвечает моя молодая мама на террасе. Мальчишка, который я, подошел к террасе и стоит прямо под моим летучим духом. Каким-то образом мое присутствие побудило его проговорить тот же вопрос, и его моя мамочка, естественно, сочла дурацким. }}
– Знаешь, дорогая, он иногда такое несет, особенно, когда
надевает Славкин шарф.
{{ Славка–это мой отец, и непонятно, при чем здесь его черно-белый клетчатый шарф, но, похоже, я изрядно наследил, регулярно пролетая над самим собой маленьким. И мне давно уже пора выметаться.
Как- то сразу вылетаю в город.
На задворках школы некий малолетний злодей засовывает в канаву куклу, украденную у моей маленькой подружки. Мой бестелесный дух спасает куклу и дает злодею вполне ощутимую оплеуху.

Теперь можно и в контору, к ребятам, сдавать рабочий отчет! }}


Август 2002 г.

Интересно, можно хоть как-то подъехать к такому с толкованием. Или хоть с объяснением, что это было. Я-пас.

[ Это Сообщение было отредактировано: bia в 2006-01-15 05:21 ]

[ Это Сообщение было отредактировано: bia в 2006-01-15 05:24 ]