Помню смутно. Я в бригаде рабочих, которые ночью возят с кладбища землю в столитровых черных мешках. Только жирную черную землю, ничего больше. Землю с кладбища мы привозим в парк недалеко от моего дома в реальности. Почву из парка возим на кладбище. Обмен верхнего слоя почвы. Процесс называется "обновление".
Бригада разношерстная, есть гастарбайтеры, есть бывшие уголовники, есть серое никто-ничто, вроде меня. Ездим в кузове закрытого грузовика, прямо на мешках. Бригадир хороший мужик. Но какой-то слишком "правильный".
Похож на положительного героя бодряцкого советского фильма 50-60х годов, вроде ударника-хлебороба или передовика производства. Волевое плакатное лицо, говорит лозунгами вроде "Обновление - залог будущего процветания", "Хорошо робите, ребята", "А ну-ка, парни, дружно, навались, работа это свобода".
Мы ворочаем мешки и разравниваем граблями кладбищенскую землю на парковых клумбах. Бригадир приносит ведро воды и черпак и мы все по очереди пьем.
"Хороша водица, товарищи" - говорит он советским киношным голосом.
А потом из его рта, носа, глаз и ушей с жужжанием лезут осы. Крупные, как шершни, но я знаю, что это осы, они уже строят серые трубки бумажного гнезда в его подмышках и паху.
Бригадир этого не замечает. Осы жужжат, выпрастываясь из его отверстий.
Мы бросаем работу и начинаем давить ос, их слишком много, они не летают, мы давим их свернутыми газетами.
Наши руки в кладбищенской земле.
Голова бригадира превращается в черный радиорупор. Из него с треском доносится обрывок песни "To ostatnia niedziela".
Просыпаюсь.
За окном 2020 год, пиликает с улицы чей-то мобильник.
В открытом окне жужжит оса.
