Для разнообразия во сне не было раздвоения, -троения, -четверения и прочего умножения личностей. Весь сон от одного лица. Взамен появились воспоминания-флэшбеки. Я - мужчина тридцати-сорока лет, вокалист группы. Внешность - смуглый брюнет ростом чуть ниже среднего и с трёхдневной щетиной. У меня волосатые руки и грудь, густые брови и грубоватые черты лица. Я одет в синие джинсы с коричневым ремнем, босиком и без рубашки. Со мной - гитарист моей же группы. Ростом выше меня, но несколько уже в плечах, худощавый светлокожий шатен с волосами ниже плеч. На нем тоже джинсы, но без ремня, с дыркой на правом колене - не "модной" фабричной, а просто штаны порваны, и расстегнутая клетчатая рубашка. Мы сидим на кровати, облокотившись о стену. Рядом на тумбочке - пара банок пива.
Мы разговариваем. Разговор во сне идет словно с середины - он говорит о том, что ребята подождут, сколько будет нужно. Я говорю, что не знаю, смогу ли вообще вернуться в строй. Когда я говорю, голос кажется чужим - слишком хриплым, и ощущение, будто что-то застряло в горле.
Флэшбек. Я лежу в узком и тесном гробу и колочу изнутри в крышку, пытаясь до кого-то докричаться. Меня каким-то образом похоронили заживо, я очнулся в гробу. Помню, что тогда я каким-то образом выжил, но очень сильно сорвал голос. Теперь я не могу петь, и не знаю, восстановятся ли когда-нибудь связки.
Снова "сейчас". Гитарист говорит, чтобы я не падал духом - дескать, голос ещё может восстановиться. Я отвечаю, что в крайнем случае из меня выйдет неплохой второй гитарист. Говорю "От меня так просто не избавиться". Мы смеемся и я отпиваю пиво из банки. Сон заканчивается.
