Живу с группой нищих бомжей в большом полуразрушенном здании. У нас тут своя жизнь бьёт ключом. Правда всё время темнота вокруг.
Решили провести конкурс музыкантов исполнителей. Я где-то откопал на мусорке старую скрипку, отреставрировал и стал пробовать звуки. Звуки были изумительно чистыми и громкими. Попробовал сыграть 24 Каприс Паганини с вариациями. Играл просто виртуозно, музыка захватила меня и я играл, ничего не замечая вокруг. Когда закончил игру — увидел группку бомжей, которые дружно мне зааплодировали. Кто-то сказал, что я в конкурсе займу первое место. Я тоже в этом не сомневался, поскольку знал уровень своих конкурентов.
Вот направился к одному из них. Он собирал по помойкам куклы девочек и разноцветных кошек, причём рванно-ломанное состояние не имело значение. Вот я подобрал цветную розовато-лиловую кошку куклу и направился к тому бомжу. Он был нелюдим, и ото всех скрывался.
Я услышал скрипучие муторные звуки, которые обычно раздаются, когда какой-нибудь первоклашка распиливает скрипку своим смычком, пытаясь играть гаммы.
Чудик был одет в грязное чёрное пальто и пилил «Перепёлочку»/очень простая примитивная белорусская песенка./
— Да, — подумал я. — Этот кадр мне не конкурент. И подложил ему свою кошку.
Чудик увидел кошку и радостно замычал. Я смылся от греха подальше.
Потом много чего было. Но запомнил лишь концовку. Я бродил по тёмным запутанным коридорам этого полуразрушенного здания и наигрывал на своей скрипочке. Тут меня кто-то схватил и передо мной возвысилась фигура священника, одетая в яркие красочные дорогие одежды. Меня прижали к полу, а церковник стал водить передо мной своим кадилом, с благодушной улыбочкой вещая своим елейным голоском.
— Мы хотим тебе помочь. Мы тебя оденем, накормим, обуем, отремонтируем и настроем твою скрипку и ты будешь выступать на наших концертах.
— Убери своё вонючее кадило, урод, — воплю я в ответ, безуспешно пытаясь вырваться. Но силы постепенно покидают меня. Кадило превращается в яркий серебристый шар и я просыпаюсь.
Блаженны нищие духом/бомжи/, и да будут прокляты «богатые духом» святоши, пристающие ко всем со своей фарисейской набожностью.
