Снится, будто я в квартире своей подруги детства (в реальности не встречались уже лет 10, но в интернете переписываемся изредка, просто по разным компаниям в свое время разошлись). Квартира странная - состоит только из большой комнаты и ванны, причем дверь в ванну очень широкая и никогда не закрывается. В комнате обстановка примерно такая: У стены посередине стоит стол, по бокам по креслу. Напротив одного из кресел тумбочка с телевизором, напротив второго шкаф с какой-то мелочью, на которую я не смотрю вплоть до середины сна. А. сидит на кресле, которое напротив телевизора и смотрит в стену. Вид у нее слегка безумный. Она широко улыбается. Честно говоря мне от этого вида жутко, но я пытаюсь как-то завязать разговор.
- Переключи канал, там сейчас Бэтмэна показывать будут, - прошу я ее. Но в ответ молчание и только улыбка становится шире.
- Может окно открыть? А то душно, - снова говорю я. Ноль эмоций.
- Во сколько придет твоя бабушка? - вновь спрашиваю я, и понимаю, что это хороший способ смыться из комнаты, чтобы пойти встретить ее бабушку. Молчание. Я встаю с кресла и вижу, что выхода в коридор нет.
- Возьми шапку, - неожиданно подает голос А.
- Чего?!
- Возьми шапку, - произносит она с той же интонацией, - я сама их нам сшила
В ее руке две шапки - розовая с заячьими ушками и серая с кошачьими. Вторую она прижимает к себе, первую протягивает мне. Шапка выглядит отвратительно. Впечатление, что ее первого владельца долго били по голове (кровавые подтеки), а потом выстрелили в лоб. Ее шапка не лучше - те же пятна, но она будто изрезана. Отшатываюсь от подарка.
- Возьми шапку, - повторяет А., улыбаясь. Я чувствую, что с ней что-то не то, и мне страшно, но я не могу ничего сделать, выхода из комнаты нет. Я неуверенно беру шапку, но не надеваю ее, просто сжимаю в руке.
- Надень, я же сама ее сделала! - голос подруги стал немного громче и раздраженнее, но улыбка не исчезла.
- Давай я ее домой возьму, сейчас жарко! Все-таки открою форточку.
Подруга затыкается и снова смотрит в стену. Ее гримаса начинает порядком нервировать. У окон нет шпингалетов. Они намертво вделаны в стену. Разворачиваюсь и снова натыкаюсь взглядом на подругу, она смотрит не в стену, а прямо на меня. Вздрагиваю, но делаю вид, что все ок.
- Ты так и не посмотрела мои сокровища, - голос А. звучит осуждающе. Она машет рукой в сторону шкафчика. Он наполнен всяким сувенирным хламом. На верхней полке замечаю фарфоровые статуэтки. Одна совсем маленькая и полностью черная, не могу разобрать, чего она изображает, вторая - монолитная балерина с грязной юбкой, третья изображает щекастого ребенка, у него отколота часть головы, но все равно фигурка кажется милой. А вот от четвертой я не сдержала испуганного мата. Это была здоровая фарфоровая кукла с широко раскрытыми полностью черными глазами, ресницы приклеены несуразно длинные, да еще и криво, она улыбалась так широко, что казалось, у нее нет губ. Тело ее было почерневшее, будто побывало в огне, одета кукла была в грязное бирюзовое старомодное платье.
- Они красивые? - спросила меня А. и улыбнулась еще шире. Уголок ее рта треснул. Я была в ужасе, но в голове почему-то билась мысль: "Нельзя показывать, что я боюсь". Через силу улыбнулась в ответ и кивнула. Сама же как бы невзначай двинулась к окну.
- А ночью я с ними разговариваю, - тихо протянула подруга.
Я посмотрела в окно, не то, чтобы вечерело, но время было около 4 дня. Смотреть на разговаривающий фарфор желания не было. Я стала прощупывать оконную раму, чтобы найти хоть какое-то слабое место. Но меня что-то с силой развернуло и швырнуло в сторону ванны. В ванне было темно, но я увидела, что на стиральной машине сидит эта фарфоровая уродина и лыбится. При этом в ее глазах появилась переливающаяся бело-голубая радужка. Я очень хотела заорать, но в голове продолжало крутиться: "Нельзя бояться, не показывай, что ты это все видишь". Я нервно хихикнула и меня швырнуло прямо перед входом в ванну. Я встала и поспешно отвернулась. Глядя в пол, я забормотала, что лучше положу эту чудесную шапочку в сумку и потихоньку пойду домой. Я взяла сумку с кресла и поняла, что она пустая! А ведь в ней целая косметичка была. Запихнув внезапно увеличившуюся в размере шапку внутрь, я стала шарить руками по креслу, наткнулась на порванный паспорт, раскрошенные тени и тут в руку что-то впилось. Мой карандаш для глаз был распилен на мелкие кусочки и каждый кусочек был остро заточен. Вот об такую штуку я и укололась.
- Ой! Тебе так понравилась моя косметика? - я понимала, что говорю бред, но остановиться не получалось, - хочешь, я тебе все оставлю? - и тут я подняла глаза на подругу. Ее лицо было идентично лицу той куклы. Я подавила вопль ужаса, и продолжая улыбаться как дура, снова двинулась к окну. Но в этот раз я не стала медлить, прыгнув вперед, надеясь выбить своим весом стекло, я благополучно плюхнулась на мягкий асфальт с высоты пятого этажа. Светило солнце, шныряли какие-то люди, и они все улыбались. Я поднялась на ноги и тут осознала, что все это мне снится. Я посмотрела наверх и увидела окно, из которого упала. Оно было будто дыркой на картине, черным и безжизненным. Какая-то женщина, широко улыбаясь, спросила, все ли со мной в порядке, но я решила побыстрее выйти из сна. Просто проснуться не выходила, тогда я взлетела как можно выше. Картинка начала пропадать и я проснулась.
