Неприятный сон приснился сегодня. Будто я сижу дома у своей подруги П. и она говорит, что хочет, чтобы я с ней сходила на встречу с ее знакомым, который является местным криминальным авторитетом, вроде как там намечается какое-то грандиозное торжество. Я соглашаюсь. Она говорит, что если я вызову симпатию у хозяина вечера, то никогда ни в чем нуждаться не буду. Мне эта идея не кажется заманчивой, но я соглашаюсь, потому что не хочу, чтобы она туда шла одна. Прием проходил в двухэтажном красивом здании. На первом этаже находился магазин игрушек. Там какой-то мужчина, крушил полки с товаром бейсбольной битой. Я спрашиваю, мол что произошло, зачем он так. А он отвечает, что сейчас все производится в Китае, а китайцы добавляют в свою продукцию какую-то отраву, вот он и утилизирует. Далее выясняется, что китайцы уже и всю еду производят, и она тоже отравлена. В подавленном настроении я иду с подругой на фуршет. Саму эту тусовку я не помню, но смысл в том, что я произвела хорошее впечатление. Мы снова сидим дома у подруги и она звонит тому авторитету и просит, чтобы он дал мне нормальной не отравленной еды. Выясняется, что у него есть нечто вроде машины времени и он из прошлого таскает качественную продукцию. За эту еду меня вынуждают прийти на встречу еще раз. Я надеваю самое свое лучшее платье, долго и тщательно готовлюсь к выходу. Мы стоим на автобусной стоянке и ждем лимузин. Мы - это я, П., водитель по-имени Дмитрий (неприятный худощавый парень с хитрыми глазками), пожилая пара респектабельного вида, две девицы легкого поведения и хозяин вечера и его мать. Водитель все время околачивался возле меня, что меня раздражало, подруга вела себя почему-то крайне развратно, придя на встречу чуть ли не голышом. Я в своем закрытом платье чувствовала себя нищей монашкой и идти никуда совсем не хотелось. Останавливало одно - мне дали еду для моей семьи, а взамен я обещала прийти. Подъезжает лимузин. Все садятся внутрь, но как дело доходит до меня и водителя, как только я ставлю одну ногу в машину, лимузин резко трогается с места. У меня отлетает половина каблука. Я пытаюсь привести туфлю в порядок, но ломаю ноготь. С удивлением замечаю, что у меня длиннющие ногти (обычно срезаю их под корень) с красным ярким лаком, совершенно не подходящем под мой наряд. Лак облупился, и сломанный ноготь смотрится некрасиво и цепляет ткань колгот и платья. Но я не грущу - это ведь прекрасный повод не идти на фуршет. Дмитрий вызывается меня проводить, мы идем с ним в сторону моего дома, но я решаю идти к бабушке. Однако каким-то образом мы оказываемся в здании, где проходит встреча. На первом этаже уже другой магазин, он будто принадлежит одной моей знакомой по переписке и она в нем торгует самодельным мылом и косметикой. Удивляюсь, ведь она таким не занимается, она художник, а не мыловар. Ко мне подходит продавщица, крайне неумело предлагает мне товар, расстраивается, что я не хочу ее помощи, и убегает. Мы идем наверх. Там я снова понимаю, что совсем не хочу идти на вечер и пытаюсь найти выход, а дверей там не меньше десятка. Мы с водителем идем в первую дверь и попадаем в какой-то стеклянный переход со множеством людей. Там он весьма недвусмысленно начинает ко мне приставать, за что получает по лицу. Потом я уже ищу выход одна. Я иду в самую дальнюю дверь и к своему неудовольствию попадаю-таки на фуршет. Уже все собрались и косятся на меня, мол почему я опоздала, говорю им, что мол сами же без меня уехали и мне пришлось идти пешком. Стол ломится от деликатесов, но мне все равно тут неприятно. Впервые нормально удается рассмотреть этого самого криминального авторитета. Он совсем старый - ему около 70-75 лет. Видно, что он серьезно болен. Мне жаль его, что он не может отдохнуть и приходится сидеть со всеми гостями. Но как оказалось, весь вечер он сидеть не собирался. Он сильно уставал и уходил на кровать. Авторитет усыхал чуть ли не в два раза и его кто-то с головой накрывал простыней. Жуткое ощущение создавалось, будто он на самом деле умирал. Далее приходила его мать, она пела какие-то кришнаитские напевы, танцевала вокруг кровати в странной одежде и обуви и окуривала помещение какой-то вонючей штукой. Далее она ложилась на своего сына и он оживал и снова возвращался за стол. Все это производило крайне гнетущее впечатление. После третьего такого раза я решила по-тихому слинять. К тому же за столом я заметила свою бабушку, которая звала меня к выходу. Но напоследок я зачем-то поменяла свои сломанные туфли на странные тапки матери хозяина, пока она не видела. И ушла.
