Мои родители, П. и я собрались куда-то в отпуск ехать. Причем я хотела в Польшу, а они тянули в какую-то арабскую страну. В результате я заболела и с ними не поехала, а осталась у бабушки. Дальше я будто смотрю их глазами, всеми одновременно. Запомнились лишь отрывки - узкая улочка, какой-то вонючий мусор под ногами, два незнакомых человека с платками на головах, глиняная стена, какая-то маленькая комната, балки под потолком. И ощущение, будто под наркотой. Полная потеря в пространстве, что-то давит на голову, в глазах плывет. Дальше кусок снова не помню. А потом мы с бабушкой идем на мою квартиру, в этот день мои должны вернуться с отпуска. Я захожу внутрь, иду в большую комнату, там темно. Кровать разобрана, на ней лежит моя мама. Вид у нее какой-то больной, глаза опухшие красные, сама худющая и бледная, на руках и ногах синяки. Я ее расспрашиваю, где остальные. Где П.? - ответ следует, что я его выдумала и он вообще не существует. А папа где? - А папа... - дальше что-то нечленораздельное. Бабушка уводит маму на кухню, там они о чем-то тихо разговаривают. Я мечусь по квартире в поисках отца, его нигде нет, нахожу только его нож, весь в ржавчине, кривой какой-то. Пытаюсь снова увидеть ту улицу, помещение, которые видела, когда мои еще были в той арабской стране. Вижу. Будто галопом пробегаю по той улице снова, к той комнате, обшариваю все взглядом, но никого так и не нахожу. Хочется реветь и орать на маму с бабушкой, пока те не скажут правду. Но сама понимаю, что если это услышу, то явно не обрадуюсь. И вот когда я уже решила, что не буду ни о чем спрашивать, из кухни выходит мама и, плача, говорит, что мой папа умер. А тело мы захоронить не можем, мол оно у арабов. Но она привезла клок его кожи и достает небольшой кусочек и кладет его на тумбочку. Замечаю, что это не просто кусок кожи, отрезанный наспех, но вполне себе выделанный малюсенький свиток пергамента, абсолютно пустой. А потом я думаю, что лучше бы она вообще ничего не привозила. Откуда у нее этот кусок? Сама отрезала? Арабы дали? Ничего не понятно, но стойкое желание его сжечь. Мама смотрит на меня, издает какой-то истерический смешок и выходит снова к бабушке на кухню. И тут мне становится страшно. Я понимаю, что на кухне вообще никого нет, оттуда не раздается ни звука. Я совсем одна в этой квартире, с куском кожи своего отца с явно хреновой энергетикой. Первая мысль - снова нужно чистить квартиру. Вторая - да какой чистить? Столько чистили и все без толку!. Сижу на своей кровати и пялюсь на тумбочку, где свернутый пергамент лежит, а он лежал-лежал и вдруг начал разворачиваться, потихоньку так, нехотя. И чем дальше он разворачивался, тем страшнее мне становилось. Я не могу сойти с кровати, что-то будто удерживает меня. И взгляд отвести не удается. Между тем загорелось мое одеяло, а я даже не пытаюсь убежать. Пламя, однако, совсем не жгло. Дальше внезапно включился свет в коридоре и что-то с грохотом упало с антресоли. Упало и поползло, судя по звукам. Пытаюсь заорать, из горла только сиплый визг. Смотрю на стенку, где стоит моя коллекция кукол. Одна из них начала двигаться. Тоже медленно и жутко нервируя. Вначале согнулась нога, затем рука поднялась, будто в приветствии, а потом ко мне повернулась голова. На 180 градусов. Повернулась, смотрит большущими, разумными, но слегка косыми глазами и жутко так лыбится. Она стала что-то шипеть, но тут я не выдержала, заорала в голос и кинулась на кухню. Успела вовремя затормозить - стены, разделяющей кухню и улицу не было, а впереди был только темно-серый туман. Дальше, слава богу, будильник прозвенел
