Два карлика запрягали "черную карету сознанья", как сами ее и называли. Две монгольские (низкорослые) лошади были спокойны, почти мертвы. Карлики вели между собой светские беседы, между делом опрыскивая друг друга духами, и настороженно глядели вдаль, куда им предстояло катиться и, соответственно, катить меня. Вдали был кремль, вокруг него черные леса да темные облака, чуть подальше крепостной монастырь. Когда я сел в карету и мы тронулись, я задернул занавески, мне было спокойнее в замкнутом маленьком пространстве и в полной темноте. Однако я настороженно вслушивался в стук колес, боясь, что сейчас какой-нибудь леший заскочит. И вот начали стучаться, ну, думаю, всё. Уж думал испугаться и проснуться, но почему-то все обошлось, в карету влез некий обнаженный, престарелый эфиоп, ничуть меня не стесняясь, он сел рядом и предложил выпить. "У меня ничего нет", - сказал я. "У меня тоже", - ответил он. - "Ну, так что же? Дорога дальняя". "Помолчим". "Нет, я не могу молчать, у меня кровотечение", - сказал он. И вправду, у него была дырка сквозь живот, довольно широкая, так, что можно и руку просунуть. Кровь слегка капала. "Вам надо к доктору", - говорю. "Так ты же и есть доктор", - отвечает эфиоп. И тогда меня как осенило, я достал большой шприц и усыпил эфиопа. То есть я хотел его усыпить, чтобы начать операцию, но, кажется, переборщил - он оказался мертв. Мне было очень стыдно перед карликами.
