Я в большой аудитории, похоже на МГУ. Лекция уже заканчивается. Не очень понятно, по какому предмету она была, но вел её один из моих любимых преподавателей по французскому языку. Мы даже звали его француз. Когда закончилась лекция, он явно сделал мне какие-то тайные сигналы. Я не очень поняла их смысл, поэтому решила подойти к нему.
Он шепотом говорит мне, что теперь я- его новая любовь, знаю ли я, что это значит? Нет, честно говорю я. Ну, значит, скоро узнаешь. Пока иди в свою комнату, девочки покажут тебе кое-что в доказательство. Ладно.
Видимо, живу я тоже в этом здании. В моей комнате еще несколько кроватей, помимо моей, причем кокната огромная, одну её половину занимают девушки, а другую - мужчины. Как только я вошла, ко мне подбегает маленькая девочка с симпатичной мамой. Мама в слезах, достает какую-то буквально школьную тетрадь в клетку и начинает мне её показывать. Я не очень понимаю, почему она плачет, зачем мне тетрадь. Но беру.
Сажусь на свою кровать и открываю её. Она вся исписана признания в любви, они выполнены разными шрифтами и разными цветами. Мне удается различить три типа шрифтов, каждому соответствует свой цвет. Первый - ярко розовый, второй - не помню, третий желто-зеленый. Пока мама плачет, девочка подходит ко мне и объясняет, что розовый шрифт - это было о её маме, второй - еще там о ком-то, а желто-зеленый - это я. Вот, показывает она мне, раньше почти все было розовым в тетрадочке, а теперь весь конец и в середине желто-зеленое. А тетрадка это - его, учителя по-французскому. Так, теперь хотя бы понятно, почему мамаша плачет. Интересно, он это хотел мне показать?
Надо еще отметить, что в реальности преподу далеко за 50, выглядит он хорошо, но вроде никаких любовных желаний у меня не вызывал. Во сне он намного моложе, практически мой ровесник.
Вечер уже, оказывается мама с дочкой тоже живут в этой комнате, у каждой из них своя кровать. Еще есть две девушки помимо меня на женской половине. Я пытаюсь подсмотреть, что делается на мужской, но темно, плохо видно. Ладно, ложусь к себе, буду спать. Мамаша вроде выть перестала, можно хоть полежать спокойно.
Только легка, к стене отвернулась, чувствую как будто сзади кто-то лег в мою кровать. А кровать-то типичная общежитская маленькая. Пвтаюсь повернутся, а мне не дают, но понимаю, что это - француз. Гладит меня и явно что-то шепчет, но так тихо, не разобрать. Мне приятно, я не отстраняюсь, но при этом пытаюсь понять, что же он говорит. Не все понятно, но кажется, что он говорит, что собирается сломать или уже сломал руку, или притворяется, что сломает руку. Я не очень поняла зачем, но объяснил, что тогда все пойдут за помощью, а мы останемся одни. Неужели я этого не поняла. Поняла, говорю, но неужели нельзя как-то без ломания рук?
Дальше он попросил меня зачем-то выйти в коридор, что-то взять, уж не помню. я вышла, хотела мне хотелось и дальше так лежать и чувствовать поглаживания. Я буквально на минутку вышла и снова вошла. А он уже на своей кровати и рука забинтованная. Вокруг на женской половине никого нет кроме девочки, которая мне про книгу объясняла, зато все девушки и мамаша прыгают вокру него на мужской половине. Мне почему-то смешно. Ему явно не до меня, сколько женского внимания...
