За
окном просто непроглядная тьма. И она страшна сама по себе - вязкая, будто
деготь. Я сижу в интернете, пью чай с медом и тут слышу истошный кошачий мяв.
Душераздирающий и громкий. Я дома одна (а живу я в частном секторе), а этот
неимоверный ор уже переходит
все границы и слышен прямо под окном, я включаю свет на веранде и бегу к окну, чтобы посмотреть, что же
там. На подоконнике сидит мой кот (вернее, теперь уже не мой, когда мы нашли
бездомного пса, коту пришлось переехать к моей бабушке). Он черный и весь в
шрамах (так оно и есть на самом деле) и глаза его светятся будто на скверном фото.
Я
открываю ему дверь (это же все-таки мой кот), он стоит на пороге и его хвост
нервно ходит из стороны в сторону.
-
Ну, заходи же, чего ждешь! - несколько зло говорю я. Он стрелой влетает в дом, и я закрываю за ним дверь.
Возвращаясь к своему чаю, я вижу, что он сидит на моем месте, на диване. Я звоню бабушке и мимоходом
гляжу на часы и вижу, что сейчас ровно 3:00.
Она
снимает трубку, отвечает мне заспанным голосом, я доношу до ее ведома, что кот
ее сбежал и сейчас находится у меня. Она сонным голосом отвечает, что вот он,
родимый, спит у нее в кресле, и что я что-то перепутала.
Меня
пробирает дрожь, я смотрю на того, кого впустила в свой дом. Кошачьи глаза
неотрывно следят за мной. Он запрыгивает на стол и, подняв хвост трубой,
медленно шествует в мою сторону. Я в ужасе начинаю читать молитву и осенять
кота крестным знамением. Но слова и мысли путаются, я не могу прочесть до конца
ни одну из молитв, которые знаю, руки не слушаются и дергаются как у
эпилептика.
Кот
с горящими глазами готовится к прыжку, отталкивается от поверхности стола,
прыгает... и наконец я выкрикиваю самое простое, что может быть: "In
nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti"
Он
падает будто от выстрела, и как шальной бросается в угол и шипит оттуда на
меня.
Я
даже вспоминаю начало Pater Noster, но дальше "adveniat regnum tuum"
у меня не идет и я в ужасе бегу прочь из комнаты, закрываю за собой дверь и
бегу за шваброй, чтобы подпереть ее. Тут я вижу, что на полу дремлет огромный
черный пес (которого у меня нет и никогда не было, это доберман, но он
полностью черный как смола),
я бужу его, тряся как человека, в слезах и истерике, меж тем
дверь в комнату с котом медленно открывается... собака вскидывается, ее острые
уши поднимаются над головой и она бросается к коту, который появляется в
дверном проеме. Прямо на моих глазах она впивается в него зубами, терзает его
тело, я продолжаю читать молитву, и на сей раз уже до "sed libera nos a
malo". Я перевожу дух, сползаю спиной по стене на пол.
Пес
вскидывает окровавленную морду, глаза его закатываются и он стоит, покачиваясь
будто бешеный (собаки, больные бешенством, отличаются странной шатающейся походкой). Я подползаю к нему (почему-то он у меня
страха не вызывает), вижу, что он тяжело дышит окровавленной пастью, хватаю его
за ошейник и тащу в ванную, где пытаюсь смыть кровь. Пес безвольно повис на
моих руках и позволяет делать с собой все что угодно.
Я
перетаскиваю его в свою комнату, кладу на диване (сейчас ловлю себя на мысли,
что воспринимала его как человека). Он вдруг будто оживает, залезает ко мне на
колени, начинает мурчать (как кот!) и будто выпускать когти и делать
характерные (для котов, не для собак!) движения лапами.
Я
прихожу в ужас и пытаюсь выбраться из-под этой туши, но конечно же ничего не
выходит. Он еще и начинает потягиваться как коты, выставляя брюхо.
Я
чувствую уже животный ужас и натуральную тошноту. В глазах темнеет, и я вижу перед собой лицо
человека. Он, казалось бы, обычен до нельзя, но сквозь его человеческие черты
проступают иные - резкие, звериные, но отчегоUK">-то не пугающие меня.
Он
смеется:
-
Твоя латынь просто ужасна.
Я
вспоминаю все прочитанные мною псевдосакральные тексты на эту тему и пытаюсь
действовать по инструкции:
-
Назови свое имя, демон! И чего тебе надо от меня!
- Имя мое, - он улыбается, но больше кажется, что скалится (но я все равно
почему-то не боюсь его, а даже чувствую некое тепло), - Ты знаешь и сама.
Потому что ты звала меня по имени.
-
Я не звала! - я возмущаюсь, ибо давно уже мню себя праведной христианкой.
-
Ты звала меня во сне, - он хихикает, и его лицо приближается к моему, - Потому
мне были так смешны твои молитвы. Зовешь ты сердцем, а гонишь - разумом, но
твоя Страсть сильнее Веры.
Я
не верю ему, потому что нельзя верить демонам:
-
Моя Вера сильна - говорю я, потупившись, - Это просто латынь ужасна.
Он хохочет, закинув голову:
-
Хочешь, я научу тебя?
-
Латыни? - удивляюсь я.
-
Любому из языков, - он улыбается мне, - Живых или мертвых. Я даже скажу тебе,
где искать настоящие обряды экзорцизмов. Я дам тебе любое Знание.
-
Дашь мне власть над собой? - я скептично щурю глаза, - А за это - моя душа?
Он
словно опять готов рассмеяться, но вдруг смотрит на меня, и я замечаю, что его
глаза цвета морской волны:
Нет,
- говорит он, - Все проще. Ты звала и я пришел.
