Смутное от серого тумана поле. Впереди размытые очертания приземистого здания с чуть менее приземистой башенкой. Пару мгновений и я оказываюсь возле него.
Замечаю группу людей, даже несколько групп. И тут до меня доходит, что это за место и кто все здесь собравшиеся - мой взгляд упирается в несколько (штук 7-8) гробов различных форм, размеров и расцветок. Слышу, как некий гид (видимо владелец этой конторы) рассказывает очередной группе про эти самые гробы, что, мол, надёжные, можно подобрать любой размер, есть узкие, а есть широкие, как кровать. Замечаю один узкий экземпляр высотой в метра полтора, рядом стоит на небольшом постаменте тот самый, который размером с кровать. Все лакированные с золочёными ручками и прочими забугорными атрибутами вроде декоративных букетиков из искусственных цветов.
Моё внимание привлекает другая группа людей. Главная среди них женщина в летах в широкополой чёрно-белой шляпе немного набекрень. Блондинка или очень хочет ей быть. Она в трауре. Заказывает гроб. Оставляет впечатление двоякое : вроде и в трауре, а по манере говорить, по интонациям и вообще по тексту получалось, что и не совсем в трауре - может крупное наследство ей обломилось? Взахлёб объясняла что-то про какую-то еду, церковь, гостей, мол, мы так похороним, что все завидовать будут (только вот кому - гостям или покойнику?). Я смотрел на неё и думал, что пыжится, бодриться и пытается шутить, а всё наверное от того что самой-то скоро
в гроб ложится, причём неизбежно. На меня навалилась вся глубина этого факта. Это было сродни инсайду - такое же ощущение глубины и полноты и практически полная амнезия потом и непонимание из-за чего весь сыр-бор.
Попутно смутное поле материализовалось в кладбище западного образца. Я отринул от дамы в трауре. Краем восприятия увидел, что ей передают высокий стакан в поперечную полосочку, вместимостью примерно литра три. А всё для того, что бы она наложила туда еды с похоронного стола, и потом этот сосуд поместят в гроб с покойником.
-Язычники - подумал я, вернее не просто подумал. Эта мысль была равнодействующая всех душевных порывов
вызванных этим стаканом; моя внутренняя часть была сейчас похожа на отжатую простынь - так меня скрутило от этого замшелого ритуала.
Я опять оказался у гробов, но уже других. Эти гробы открыты и являют всем желающим свои уютные внутренние убранства - бежевые и белые атласные подушки, обивка, кружева - всё для того, чтобы покойнику было хорошо. Рядом тоже стоят чьи-то родственники с наигранной пасмурностью. Им если палец показать, так, наверное, расхохотались бы до рези в животах. После языческого стакана всё стало каким-то плоским. Глядя на пафосные гробы и не менее пафосных девиц стоявших возле них, я подумал, что сестра моя, если бы здесь работала, то,
наверное, не упустила бы возможности заняться сексом в одном из гробов со своим ухажёром.
-- отредактировал 2.5.2010 в 11:00
