Стоит утро. Я только что проснулась, но я не узнаю своей комнаты (то есть во сне для меня все обыкновенно, но моя сознательная часть знает, что я не знаю этого места): она просторная, обклеена бледными, серовато-розовыми (есть такой оттенок серого с бледно-розовым отливом) обоями. Я сижу за круглым столом, с белой скатертью без вышивок. Пью чай, иногда смотрю в высокое, но довольно узкое окно, со стороны которого раздаются звуки шумного города: гудки машин, чьи-то разговоры (непривычно для меня - обычно во дворе моего дома очень тихо), реже бросаю взгляд на телевизор (телевизор выключен - полностью черный, среднего размера, стоит перед столом). Видимо, день был выходной, потому что я не спешу в школу - на часах в моей спальне примерно 10, замечаю я про себя, хотя, проснувшись, я не понимала, откуда могла это знать. Явно, я никуда не тороплюсь. Одета я как-то совсем не по-домашнему - по крайней мере, я так ходить по дому не привыкла. На мне мягкая, чуть пушистая кофта, просторные серые брюки, ноги в смешных пушистых белых тапочках. Так мне уютно - мне нравится моя одежда. Ощущаю в ней себя очень комфортно. Состояние умиротворения внутри.
Вдруг телевизор включается сам по себе. Я никак не реагирую на это - мне все равно, словно телевизоры на самом деле могут сами собой включаться. Совершенно спокойно я смотрю в телевизор - показывают новости города (но не моего города, это какой-то чужой город, но я бы не взялась назвать его по имени), вижу мужчину, он сидит за столом, внешность ничем не примечательная, даже не запомнила его как следует. Он держит в руках, положенных на стол, какие-то бумаги. Но не читает по ним - смотрит в камеру (а получается, что на меня) и говорит, будто текст наизусть выучил. Рассказывает что-то скучное. Новости меня не интересует во сне так же, как и в реальности. Я порываюсь выключить телевизор, тянусь за пультом, что лежит на соседнем со мной стуле (кстати, дома никого, кроме меня, нет), но в этот момент вздрагиваю и выпрямляюсь, бросаю враждебный взгляд на мужчину, который отчего-то вдруг, прервав свою занудную речь, обращается прямо ко мне:
- Ну и что ты сидишь? Разве не слышала - грабят банк! Без тебя не обойтись.
- Ты это мне? - на всякий случай переспрашиваю я, хотя понимаю, что ошибки здесь быть не должно - мужчина говорил со мной: более того, другие смотрящие новости в этот день не могли видеть и слышать то, что видела и слышала я.
- А кому же еще! Не твоей же собаке, - мужчина пренебрежительно кивает на Джессику (моя собака), лежащую на диване. Она спит, но при упоминании о собаке фыркает, переворачивается на спину и начинает громко храпеть.
- Как же вы меня достали уже, - ворчу я, но уже думаю, какую выбрать одежду - спорить с мужчиной мне не хочется. - Все время Юля да Юля. Будто никого больше нет!
- Другие заняты, - недовольно говорил мужчина, телевизор с громким щелчком отключается.
Все еще бурча себе пол нос ("Настроение уже успели с утра пораньше испортить", - думаю я, на ходу сбрасывая с ног тапочки и не заботясь о том, куда они упали), иду в свою комнату. А выхожу из нее в синих джинсах, черной майке с перекрещивающимися на спине лямками (так что лопатки оказываются открытыми) и черной кепке, надвинутой на самые глаза. Волосы я собрала в невысокий хвост и завязала его в узел, так чтобы не мешались мне (волосы у меня очень длинные, но во сне почему-то короткие и темнее, чем на самом деле - ощущение, что я - это я, не отпадает). Собралась быстро, достала из холодильника красную миску своей собаки, сорвала с крючка в коридоре спортивную черную куртку и бросила коротко Джеське:
- Поешь, пока меня не будет.
Услышала, что крап прекратился, словно собака прислушивалась ко мне, потом, когда поняла, что я уже почти ушла, Джессика вновь перевернулась и захрапела с удвоенной силой, прижав свои лапки к груди и откинув голову назад - уши ее спешно легли прямо, так что она оказалась похожей на черного зайца.
Усмехнувшись про себя, захлопнула со смачным стуком дверь, быстро спустилась по лестнице, оказалась в уже знакомом мне дворе. Но опять же двор был не мой, не родной мне - в таком же дворе живет мой врач-педиатр (друг нашей семьи - выходила меня с пеленок). На улице никого не оказалось, что меня очень обрадовало (совсем никого не оказалось: не было даже птиц), оказалось, сейчас весна: деревья оделись зеленью, воздух солнечно-чистый, дует прохладный ветерок. Не обращая ни на что это внимания, подбежала к кем-то брошенному велосипеду и без особого сожаления (и даже раскаяния) оседлала его и, быстро закрутив педалями, поехала к банку.
Добралась я до нужного места довольно быстро - точно помню, что долго не ехала, хотя дорога к банку превратилась для меня в собственные ощущения: злость, недовольство, раздражение, по пути я включила телефон, вставила наушники, слушала успокаивающие мелодии, но на душе было также гадко. Ужасно злилась на того мужчину, словно он меня подставил, отправив на задание (в том, что это задание, я не сомневалась, хотя не понимала, зачем я это делаю - казалось, я могла без проблем отказаться от выполнения этой миссии - а как я узнала позже, от того, чтобы поймать преступников и не дать им ограбить банк).
Передо мной возвышалось очень высокое (не знаю даже, сколько примерно этажей - явно больше 50) белое здание с маленькими окнами и плоской крышей. Возле него расположились полицейские машины (полиция? я что, в Америке???) и люди в бронежилетах, с пистолетами в руках. Оставив велосипед в сторону, почти не посмотрев, где именно его оставила, словно меня это не волновало (впрочем, как и то, что кто-то по моей вине лишился велосипеда), медленно и устало прошлась мимо них. Услышала, как меня приветствуют, мне явно крайне обрадовались, кто-то хлопнул ладонью по спине, на что я поморщилась, но ничего не сказала (о да, спина - мое слабое место), только поправила кепку, еще сильнее закрыв ею свои глаза. Увидела полного мужчину, подошла к нему, поздоровалась (мой знакомый, хм?), выслушала то, что он уже успел разведать: грабителей было трое человек - двое мужчин и одна, судя по его описанию, очень молодая женщина. Камеры, установленные внутри банка, а после вырубленные одной меткой пулей грабителей, успели передать информацию (фотографии преступников) в Центр (что бы это было? не знаю, но во сне я имела кое-какое представление об этом: вроде как какая-то тайная организация), но фото оказались очень нечеткими. По фотографиям выяснили только то, что среди грабителей был мужчина преклонного возраста, другой мужчина - лет сорока трех, женщине, по всей видимости, двадцать с хвостиком. Когда мужчина рассказывал мне об этом, при упоминании о мужчине в возрасте я вдруг очень заволновалась - во мне появились нехорошие предчувствия.
Мрачно посмотрев на пожелавшего мне удачи (будто только в удаче заключался успех моей миссии!) мужчину, я кивнула ему один раз и бесстрашно направилась к дверям банка. Вошла в банк, внимательно огляделась - внутри оказалось пусто и очень тихо. Подавляющая тишина, я бы сказала так. Прямо по курсу располагался регистрационный белый (там все было белым, как в больнице) стол с сиротливо стоящим рядом стулом. По бокам фойе стояли платмассовые прозрачные стулья - для ожидающих своей очереди людей. Но и они были пусты. Посмотрела на потолок - он оказался далеко вверху, кинула быстрый взгляд на пол и внезапно... наткнулась взором на черную сумку - единственный черный предмет во всем фойе, - лежащую на выложенном белой плиткой полу. Она была вытянутой формы, в ширину не очень большая... сразу вспомнились фильмы про ограбления банков... может быть, в сумке лежат деньги?
Такая мысль пришла мне в голову, когда я мысленно отсчитала расстояние между собой и сумкой - нас отделяли какие-то десять шагов. Но подходить я не торопилась. Сначала обошла стороной сумкой, сохраняя между собой и ею изначальное расстояние, словно она могла взорваться, описав вокруг нее полукруг. Затем вернулась на свое прежнее место, закусила губу, раздираемая сомнениями и неясными подозрениями, затем собралась с духом, вспомнив, что снаружи меня ждут люди, и приблизилась к сумке. Расстегнула ее... испустила разочарованный вздох. Внутри было бы совсем уж пусто, если бы не едва заметная небольшая жестяная коробочка, притаившаяся на самом дне. Почему-то, как только ее увидела, захотелось сразу ее открыть. Быстро взяла ее в руки, поддела ногтем крышку, но так и не успела узнать, что было внутри (внутри что-то было - сто процентов уверена в этом): коробочка буквально вырвалась из моих рук, оставив меня с носом, и отлетела куда-то за мою спину.
Я сразу же повернулась, почуяв неладное. И правильно сделала - позади меня стояли грабители. Почти такие же, как мне их описали: мужчина лет сорока с квадратным подбородком и злобным взглядом, молодая женщина - даже девушка, - с длинным и чрезвычайно узким, достающим до пола, мечом, и пожилой мужчина, в руках которых была та злосчастная коробочка. Пожалуй, из всей тройки он был более всего живописен: он имел стально-серые волосы с редкими абсолютно белыми волосами, такие же серые с голубым отливом глаза, на нем был черный плащ, скрывающий его ноги, но лишь на миллиметр не достающий до пола, с глубоким капюшоном за спиной. Я сразу узнала его. Это был тот самый старик из моего сна о монете и храме. Только тогда я не могла разобрать его лицо - оно казалось нечетким, на нем трудно было остановить взгляд. Я узнала его не только сознательно, и подсознательно - во сне я испугалась этой нашей встречи. Я не рассчитывала встретить его вновь.
- Я не сомневался в том, что ты придешь, - сказал он своим бархатистым, глубоким голосом, с расчетливой расстановкой оглядывая коробочку так, словно в первый раз ее видел. Но это было не так - с ее помощью он надеялся меня приманить, уверенный в том, что она меня заинтересует. - Когда возникают сложные ситуации, ОНИ всегда зовут ТЕБЯ.
- Так ты меня ждал? - постаравшись не выказать своего ужаса, полюбопытствовала я.
- Да, - сказал, словно отрезал, он и поднял на меня глаза - с большим интересом, пуская и смешанным со страхом, я принялась рассматривать его, обнаружив на его суровом, холодном лице великое множество морщин, которые отнюдь его не уродовали, а даже делали в некой степени красивым, - хотя всегда существовал шанс, что они пошлют кого-нибудь другого - вас ведь пруд пруди - или ты вдруг откажешься идти на очередное задание.
- Подобная возможность была маловероятно, - вдруг не кстати вмешалась девушка. Мужчина и я рассерженно взглянули на нее: и мне, и ему не понравилось, что в наш разговор встрял кто-то еще.
- Именно, поэтому мы отключились связь другим - таким же, как ты, так что они даже при желании не смогли бы принять сигнал от Центра. Таким образом, сообщение приняла только ты.
- А, - огорошенно пробормотала я. Что же это получается, меня впервые за столько лет обманули? Прямо провели вокруг пальца? А ведь я даже не почувствовала подвоха! - Как и прежде, я не собираюсь вставать на твою сторону, а значит, и не буду тебе помогать. Думала, ты достаточно умен, чтобы понимать это.
- О, что это - комплимент? Не ожидал услышать от тебя похвалу себе, - он ласково улыбнулся, но улыбка мне не понравилась - от нее веяло неприятности, скорыми неприятностями. - Правда, ума не приложу, с чего ты взяла, что я буду тебя просить или уговаривать? Считаешь, твое мнение для меня что-либо значит?
- Но как же... - ошарашенно я отступила назад, ощущая, как в лопатки будто врезалось что-то острое. Вот это не вовремя! Если они появятся сейчас, они не смогут мне помочь - будут только мешаться. С другой стороны, их явление будет означать, что мне грозит смертельная опасность. Следовательно, велик был риск, что я умру... сегодня.
- А вот так! - неожиданно вскричал мужчина, отбросил крышку в сторону и положил коробку себе на ладонь. Как зачарованная, я уставилась в ее нутро, в поле зрения мелькнуло что-то ослепительно-белое... мелькнуло - и пропало... потом снова проявилось, но уже в большем количестве - с разных сторон. Было невероятно интересно, что это может быть, но спину уже в буквальном смысле ломило от боли - пора было удирать. Но я не могла сдвинуться с места - не могла найти в себе силы сделать это. Меня будто пригвоздило к полу, а в лопатках уже просыпался невыносимый зуд, переходящий в безумную боль, от которой хотелось выть, но я терпела. Терпела и знала, что прямо сейчас из лопатки начинает расти... начинают расти мои крылья. Обязательный атрибут каждого, кто был хоть как-то похож на меня. Белые перистые крылья раскрывались за моей спиной, и я смотрела, как на край коробки выползает белая бабочка, потом еще одна, затем еще несколько... сначала я пыталась их считать, но сбилась со счету, дойдя до 42... Их было настоящее море. Они сорвались с коробочки все вместе, дружно взметнулись в воздух, как сброшенные лебедем перья, а когда мужчина указала пальцем на меня, каждая из бабочек ретиво заработала своими крылышками и направилась в мою сторону.
Мне стало страшно... по-настоящему страшно. Хотя я была больше размерами каждой из них, их было все же больше, а вместе они превращались в сильнейших противников. Смутно предполагала я, что могут они со мной сделать... Покусают? Максимум, на что они были способны, но сердце подсказывало иное. Они опасны. И мне нужно поскорее уносить отсюда ноги.
Я была готова убежать - позорно убежать, потому что меня уже колотило от нараставшего внутри ужаса, а облако белых бабочек все приближалось, приближалось, становилось совсем рядом со мной... Я сделала шаг в сторону и замерла на месте, когда кто-то сильный поднял меня на несколько сантиметров над полом и сжал в своих руках, так что больно было двигаться. Я покосилась назад и увидела ЕГО. Тот самый старик, несмотря на свой возраст, держал меня в руках как в пушинку, и каждая косточка в моем теле ныла от его стальной хватки. Крылья противно хрустели перьями, я пробовала вырываться, но он лишь схватил меня еще крепче... Не высвободиться... я не могла освободиться. И не могла убежать. А бабочки уже кружили совсем рядом - сбоку, над головой, перед глазами. Они были размером разве что с мою раскрытую ладонь, могли бы быть похожи на капустниц, но на их крыльях не было ни одного темного пятна. Одна из них села мне на плечо, во мне будто что-то щелкнуло, и я забилась в руках мужчины как ненормальная... а бабочка, подрагивая крыльями, ползла по моему плечо, подбиралась к лицу...
- Нет, не надо, пожалуйста, - обливаясь слезами просила я, видя, как бабочка забралась ко мне на лицо - ее лапки щекотали мои губы, она перебирала передними лапками по ним, словно гладила меня, но я-то знала, что за этим последует. И не ошиблась: бабочка вдруг с силой раздвинула мои губы и забралась ко мне в рот. Я не смогла не проглотить ее. Это было ужасно. Но ужаснее всего было то, что я перестала пытаться скинуть руки старика с себя... перед глазами поплыло, потемнело...
Я потеряла сознание.
