В районе Серебряного бора проходит встреча выпускников. Много народу, я встречаю знакомых из школы, из института. Тут и мои родители, тоже ищут своих одноклассников, сестра. Ко мне подходит учительница по фортепьяно из музыкальной школы, говорит, что помнит меня, что мне надо дальше заниматься. Извиняется, что не смогла пригласить меня на какой-то концерт. Она совсем не изменилась. Мне хочется найти сестру, показать ей нашу учительницу, но сестра пропала из виду.
По толпе прокатывается сообщение, что всех зовут кататься на горку. Подоюная горка мне уже снилась как-то: ледяная крученая трасса на подобие бобслейной, только широкая. Все двинулись к горке, мне вновь хочется найти своих родных, чтобы кататься с ними, но это не удается. Проходим мимо гостиницы, в которой все мы остановились. Я решаю зайти в свой номер, может, кто-то из моих там. Я захожу в холл, там мои одноклассницы, вернее девочки из параллельного класса, троечницы, которых в свое время из школы отчислили, они обсуждают каких-то пришельцев, предстоящий отбор и что-то в этом духе. Мне не очень хочется с ними общаться, а ведь, чтобы попасть в номер нужно пройти около них. Ладно, не пойду в номер, пойду сразу на горку.
Возвращаюсь на улицы, толпа уже рассеялась, догоняю. Вот и горка. Вернее я знаю, что здесь горка, но её почему-то огородили, виден только кусочек трассы и масса непронизаемых ограждений. Вдруг какая-то неведомая сила затаскивает меня за ограждения и я попадаю к горке. Мне не страшно, просто непривычно как-то и очень неожиданно. Встаю на ноги, оглядываюсь, я не одна, рядом со мной несколько незнакомых человек. Я пытаюсь понять, что произошло.
Оказывается, теперь эта горка принадлежит пришельцам-инопланетянам, потомках древних индейцев. Они на свой выбор отобрали лучших представителей землян для каких-то неведомх мне целей. Это очень почетно попасть в ряды тех, кто избран. Все вокруг меня чрезвычайно рады тому, что они теперь будут жить здесь. Да, но я-то не рада, я совсем одна, неизвестно сколько это продлиться. Я даже слышу за перегородкой разговор папы с мамой, но они не слышат меня, возможно даже не знают, что я здесь. А люди в горке прибывают. Вдруг здесь же оказался мой сын. А он не был на встрече, значит, они его прямо из дома притащили. Ну, даже не знаю, радоваться ли мне - с одной стороны, хорошо, теперь мы вместе, с другой, - нас ждет полная неизвестность. Свалился индеец, все вокруг зашептались, мол, понятно, индейца-то современного они ведь обязательно должны были взять. Последним упал мой муж. Ну, вот, теперь целая моя семья в сборе, а ребенок только один - мой, все остальные вроде по одному.
Горка разверулась и отодвинулась, теперь те, кто остался в нормальном мире могут видеть нас. Они радуются за нас, хлопают. Я стою, пытаюсь осознать происходящее. Ну не радостно мне, почему-то. Пытаюсь настроиться на нужный лад, отметить для себя, что же хорошего может произойти, просыпаюсь с мыслью, что теперь нас тут будут кормить, а мне готовить не придется.
