Ситуация такая.
Укрывшись войлочным одеялом я лёг ниц, лицо повернув направо и накрыв голову подушкой, чтобы не слышать голоса улицы. В мозгу шевелились неторопливые мысли навеянные чтением Сартра. Я отчаянно пытался уловить момент провала в памяти, но делал это без напряжения. Но из-за этого самого провала я не могу вспомнить что произошло, как выглядела метоморфоза.
Казалось, мысли продолжали просто течь, только ещё медленней. Я всё так же лежал на животе с головой под подушкой. Мысли приняли абстрактный характер, и я начал замечать изменения в восприятии. Из тумана перед закрытыми глазами всплывали и растворялись смутные картины интерьера какой-то комнаты. Мысли приняли устойчивое русло. Теперь они были направлены на удержание этого состояния. Я чётко понимал, что всё глубже ухожу в сон.Ощущение тела всё ещё оставалось, но уже размыто. Нужно было усилить эту размытость. И я просто продолжал лежать.
И тут началось. Я почувствовал, что моя голова ощущает давление, которое всё нарастало. Я понял, что кто-то сжимает её справа и слева. Я было решил дернуться, вскочить, попытатся ухватится за того, кто это делает. Но остановился. Я вспомнил, что раньше мне не удавалось этого и что давно таких очущений небыло. Я просто стал выжидать. Тем временем достигнув некой отметки сдавливание прекратилось. Я явственно чувствовал, что мою голову сдавливают чьито руки. Они были прохладными, словно ментоловый шампунь. Пректатив сдавливание, они начали очень быстро чесать мне голову. Я подумал об энергетическом контакте, что это каким-то образом меня меняет. В это время по телу, особенно по позвоночному столбу, стала ощущатся явная дрожь, которая накатывала волнами. Она поднималась из области почек и пройдя через позвоночник в районе шеи становилась слега болезненной и дополнялась низким, гудящим звуком. Всё это напрягало меня. Вернее сказать пугало. Давление на голове я продолжал ощущать, но уже как-то легче. В итоге оно вообще пропало. Я решил пошевелить телом. Оно могло шевелиться - шевелились пальцы правой руки. Волнообразное щекотание продолжалось. И я явственно иденцифицировал гул как шум прибоя. Бездушный, неумолимый, чужой прибой. Я подумал:"Мы умираем, а прибой остаётся". Чувство дикого одиночества, как буд-то в мире я остался один. Повидимому, это и было то самое чувство экзистенциальной вброшенности, которую я прочувствовал на своей шкуре.
Я решил ещё раз пошевелить рукой. Теперь я понял, что она очень лёгкая и поэтому поднималась без особых усилий. Я её направил к материализовавшемуся перед моим взором красным диваном. Он вяло менял свои пропорции. Казалось, что диван пузырится изнутри. Только оболочка позволяет ему оставаться диваном.
Лавинообразно стали нарастать чувства. Ощущения физического тела пробуждался от короткого забытия. Я неизбежно ощутил себя в своей комнате с подушкой на голове. Я лежал в той же позе в которой и провалился в забытие.
