Я снимаю однокомнатную просторную квартиру, захламленную, но с шикарной, явно антикварной мебелью и высоченными потолками. Квартира в старом заросшем деервьями районе мегаполиса. У меня есть жилье, а эта квартира - ддля отдыха, что ли. Я в ней бываю редко. Когда приезжаю, мне становится там хорошо, несмотря на полумрак и одиночество. Во сне я не вижу, но точно знаю, что в эту квартиру ко мне приходят друзья.
Однажды, когда я отдыхала и набиралась сил в этой квартире, в комнату вдруг вошла большая толстая жнщина в сопровождении таких же, весьма агрессивных, родственников. Женщина быстро обежала комнату и набросилась на меня с криками, что я не убираю квартиру, порчу мебель и т. п. Родственники поддержали ее. Они надвигались на меня, как бурлящая грязь, указывали то на пятна на стене, то на царапины на старинном комоде. Я и не пыталась оправдаться, слишком громко и грубо они кричали. Когда все ушли, я поняла, что надо отказываться от квартиры, и хотя мне стало грустно, я просто не могла поступить иначе: грубиянка-хозяйка еще что-то на меня "навесит". В любом случае, ушел уют и покой.
Хозяйка приезжала еще раз, с подругой. В третий ее визит, когда она начала угрожать, а сказала:
- Вы правы, извините меня, пожалуйста, я действительно некрасиво поступила.
Она опешила. Затем тихо проговорила:
- Ты же унижаешь себя? Зачем?
Я устало объяснила:
- Но я же действительно виновата. Простите. Я съеду сегодня же. И я готова заплатить или другим способом восстановить убытки, которые вы понесли.
Лицо хозяйки исказила такая злобная гримаса, что я попятилась. Она нырнула за тот самый спорный комод, вытащила тостеную пачку листов, на первом было что-то отпечатано, его она резко изорвала в клочья и внезапно успокоилась. Было видно, что ей жаль меня терять. А я ... у меня внутри все выгорело. Случилось то, что должно было случиться. Я стала собирать вещи. В стене комнаты обнаружился проход в узкое очень светлое помещение, похожее на кухню, там у меня была дверь, которую я почему-то очень хотела забрать. Хозяйка и откуда-то взявшаяся ее подруга, когда я вернулась в комнату, предложили мне помочь с упаковкой вещей. Я отказалась. Они вызывали во мне омерзение, а квартира, которая оставалась теперь в их полном распоряжении - жалость.
Я вышла из дома, он оказался скромной кирпичной "хрущевкой", правда, белого кирпича, в тенистом зеленом дворе.
