Прекрасный весенний день. Идем с моей приятельницей т. Боовой по моему бывшему двору в Павлодаре. Дом 3-х подъездный, девятиэтажный, при входе во двор - ажурные кованые ворота, вот тут то … Взгляд утыкается в землю, и я нахожу блестящую на солнце монетку.- О, дорога к деньгам!
Не принято поднимать копейки с земли, но в оправданных волшебных целях это стоит совершить, и я с трудом вытаскиваю монетку из липкой грязи, замарав руки, земля попала под ногти, хотя вокруг все было сухо и чисто. «Сдалась мне эта монетка», - я стала ругать саму себя. Но кто-то свыше решил вознаградить меня за этот поступок: ощупью пальцев я ощутила под монеткой другую монетку, большего достоинства, затем еще и еще. Кладезь стал неиссякаемым – под монетками в лунке грязи я нахожу немецкую каску, только приплюснутую, а в ней еще сокровища, еще более весомые, чем найденные прежде. Это тоже монетки, но не рядовые, а золотые и большие. Я стала стараться выбирать их все, но под каской нашлось еще что-то, а что именно, неизвестно, так как я утратила интерес к поискам сокровищ. Мне стало достаточно того, что я обрела, прижав каску в себе, как тарелку.
С каской и с т. Боовой мы двинусь дальше. А дальше присутствие т. Боовы во сне как было молчаливым, так оно и останется со мной повсеместно.
Садимся в автобус, который близится к «Шаныраку». Про себя я размышляю о сокровищах, как ко мне на сиденье подсела женщина–казашка и сказала, что купит мою дачу за 15 000 долларов. Я не удивилась ее предложению. Решив, что свои мысли я начала озвучивать, по этому она ко мне прицепилась. Только вот сумма оказалась намного завышена той, на которую я рассчитывала да кризиса. Да не рехнулась ли она? Я внимательно посмотрела на казашку, ее внешний вид не выдавал недостаток ума.
- Я знаю вашу дачу и хочу купить. Мы ваши соседи.
«Какое везение», - подумала я, покупатель сам нашелся.
- Это вы наши казахи-соседи? – уточнила я.
В позапрошлом году в соседях действительно оказались казахи, только я их ни разу не видела, потому что на даче бывала очень редко.
Мы тут же решили поехать посмотреть на дачу, и автобус ловко повернул в нужном направлении.
На казахской даче тусовалась многочисленная родня моей соседки, и в мое долгое отсутствие вырос двухэтажный деревянный дом с терраской, который среди наших маленьких садовых домиков смотрелся нелепо. Родственники готовили в маринаде мясо, жарили шашлыки, но все было еще в процессе, стол еще не накрыт. Деревья стоят голые, и это немудрено, так как в разгаре ранняя весна. Среди деревьев на веревочках вывешана галерея картин и стоит мольберт. Моя соседка оказалась художницей. Я заинтересовалась картинами, и стала их внимательно рассматривать. Все они небольшого формата, некоторые только начаты, но на всех них в одной цветовой гамме и своеобразной манере изображены различные предметы и животные: болотного цвета бегущая собака, такого же цвета жующий свою морковку кролик и т.д. Я только порадовалась, что человек в письме нашел свой стиль и проявляет работоспособность, что ее работами завешены все кусты и деревья.
Казашка еще раз подтвердила свое намерение купить мою дачу. Я схватилась за калькулятор в мобильном телефоне, нервно теребя кнопочки, и ответила ей, что в силу своей специальности, я могу разобраться в стоимости, что предложенная ею сумма больше той, на которую я рассчитывала. Единственное, что нужно изучить рынок на сегодняшний день, ведь в мое отсутствие в Казахстане могло что-то произойти на рынке недвижимости. По этому окончательную стоимость мы сейчас не будем назначать, и я смогу уступить ей на торг.
- Ваша дача стоит 40 000 долларов, но у меня только 15 000 и я готова купить, – уверенно ответила она мне.
Что дела?
Мне не терпелось попасть на свою дачу, и я пошла. Еще находясь за забором, сразу бросилось в глаза - отсутствие домика, вместо него – чистая неровная площадка, посыпанная песочком, как будто мой дом вынули, как из грядки, и он уехал на колесиках. Рабочая версия возникла такая, да не одна: 1- дом сожгли, 2- дом разобрали на кирпичи. Сейчас так поступают с брошенными домиками, или продают – на разбор. Но моя дача не брошенная! Калитка была испорчена огнем, остатки навесного замка болтались в петлях.
Это было ужасно! Я испытала невыносимую тоску. Какая несправедливость! Чувство утраты не покидало меня и рождало в моей душе ненависть к тем, кто мог это совершить. Со стороны забора, где находится туалет и рос виноград, я увидела конструкцию из деревянных палок и полых алюминиевых трубок, внешне напоминающую скелет сарая. Какая то жалкая пародия на тот домик, что был тут прежде. Этот кто-то решил конкретно похозяйничать на моей даче и начал строить сарай, а вокруг вся земля заботливо перекопана, приготовлена для посадки картошки. Так чем же их не устраивал мой домик, если дачу решили использовать и сажать растения? Перед сараем на веревочке, на прищепочках я увидела трех мертвых крыс. Они висели так, как сушится вобла. Это вообще показалось мне кощунственным.
Наконец, стали появляться авторы сего «творчества» в кавычках. Они пришли следом друг за другом, и никогда все вместе одновременно. Это были три мужика-работяги в синих рабочих куртках, с безликими лицами, что мне стало совершенно безразлично на кого изливать свою ярость. Они (он) мне сказали, что домик был не зарегистрированный, они проверяли, и потому они могли делать что угодно по воле новой хозяйки.
- Зарегистрированный, - говорю я. Как раз накануне я закончила хлопоты по регистрации земельного участка.
Я так не смогла выяснить судьбу своего пропавшего домика, какой из вариантов участи достался ему. Я молча плакала, и душа моя по нему скорбила, так мне было плохо оттого, что эти мужики оказались такие болваны, а я недоглядела.
Тут появляется новая хозяйка, приехала на маленькой машинке проверять состояние дел в угодьях. Она молодая и стройная, в легких джинсах, а уже такая подлая. Конечно, я напустилась на нее, потому что свое я никому не отдам, даже если произошла какая-то ошибка. За моей спиной, как ангел-хранитель, стояла т. Боова, я чувствовала ее моральную поддержку и защиту от напастей, так мне легче было бороться за правоту.
За забором показала казашка, она не стал входить, и начала разговаривать за мной издалека, поэтому наш разговор могли все услышать. Она сказала, что раз такое дело, она не будет покупать мою дачу без домика, и что она теперь озабочена судьбой своего деревянного дома - как бы его не подожгли; что теперь его придется перестраивать или назначать кого-то, чтобы сторож постоянно находился на даче.
Все что так удачно складывалось, а теперь пропало. (02.01.2009)
