Итак, товарищи, сначала - ставшее уже дежурным предисловие. Я - советская пионерка, и никогда, ни в кои веки не была фашистской и не буду. Даже в буйном отрочестве-юности, обожающей провокационные идеи, которая пришлась на без-руля-без-ветрильные 90-е годы, когда быть фашистом считалось даже не западло, а подружка-еврейка отбила у меня ухажера, я не изменила идеалам коммунистического интернационализма. От души считаю, что русский с китайцем - братья на век, негры - тоже братья, только двоюродные, а евреи - совсем свои люди. Сочувствую всем угнетенным меньшинствам, считаю права человека - одной из самых высоких ценностей, а демократические институты - необходимыми и обязательными.
Однако, надо отдать должное фашистам, костюмчик на них сидел, и маршировали они весело, благодаря чему их хронику до сих пор смотреть приятно. Впрочем, и это я оценила благодаря любимому фильму "Ночной портье". Однако фашистких вождей всегда считала воплощением скамых скучных и серых личностей, и вот хоть вы тресните, понятия не имею, почему они мне покоя не дают, и периодически снятся. Так и в прошлые жызни поверить недолго... А теперь, собственно, сон.
Плохо помню весьма сумбурное начало: моя улица изменилась до неузнаваемости, но во сне она воспринимается как должное. Наш двор оказался очень большим, с высокими, деревянными качелями, покрытыми белой, то ли обшарпанной, то ли искусственно состаренной краской. Я разводила ссорящюся из-за них малышню. Один из них запутался каким-то образом в веревках этих качелей, и вопил, чтобы его сняли. Когда тем не менее, когда я его распутывала, категорически отказывался уступать атракцион другому мелкому. А на месте композиторского дома появилось желтое здание в стиле сталинского палладио, похожее на мою альма-матер, в которой получила свой, так и не применненный диплом учительницы истории (о! эврика! Одна зацепка уже есть!)
Разведя всех детей, накормив кошек и построив собак (ксати, сегодня одна из них демонстративно обоссала стенку у моей двери, сцуко - что она хотела этим сказать?), возвращаюсь домой и обнаруживаю там коротко стриженную девушку в очках. "Я - ваш психоаналитик, меня зовут Вероника", отрекомендовалась та. (Ксати, накануне пришол спам Вероника-для Марии, но там было что-то про бухучет, и ни слова про психоанализ, увы))). Ниуя себе, психоаналитики теперь на дом ходят, как участковые терапевты, подумала я - но сказала всего-лишь "О-кей", и тут же завалилась на диван и заснула. Сплю и думаю: как неудобно, ко мне человек пришел, а я валяюсь. Ничего страшного, сказала Вероника, отправляйтесь в Дом Ушедших Дней. (Или Минувших дней, не помню). Как Дом Минувших Дней (пусть будет так, это красивее))), я тут же идентифицировала то паладианское здание, образовавшееся на месте соседнего дома, и направилась в кладовку, откуда открывался поздемный ход туда.
Видимо, этой дорожкой я ходила и раньше, ибо заметила в ней неприятные перемены: появились какие-то новые трубы, провода, лампы, всякая техническая дребедень, из-за которой ход стал очень узким - в некоторых местах приходилось протискиваться ползком. Я боялась, но подбадривала тем, что психоаналитик Вероника пробирается где-то сзади, и в случае чего подтолкнет.
В конце концов, выбрались в небольшую комнатку: эдакая вахта в стиле 30-50-х годов. Крашеные стены, тусклая лампочка, эбонитовый телефон и старичок в неопределенной форме. Он было не хотел меня пускать, и я уже начала его просить, чтобы он хотя бы вывел меня другой дорогой, потому что ползти обратно мне не улыбаецо с моей клаустрофобией. Но тут, откуда ни возьмись, появляется Вероника и заявляет деду: она, мол, с ней, ей надо, и ей можно. После этого психоаналитическая Вероника исчезает куда-то, и я брожу одна по этажам с длинными коридорами, высокими потолками, двустворчатыми дверями, полную суетящегося народа. Решаю, что мне нужно, наконец, действовать - сделать то, зачем я пришла. Но, так как я понятия не имею, зачем я пришла и что обычно делают в Домах Минувших Дней, я просто вхожу в первую попавшуюся дверь...
И попадаю в кусок какой-то совсем другой жизни: несмотря на то, что комнатка цветом и планировкой напоминает мою каморку - и при этом выглядит так, как это было бы в 20-30-е годы. И я - другая: ощущение того, что я здесь давно живу, и у меня какое-то прошлое. Я забыла о том, что я - в Доме Минувших Дней, о Веронику, при которой я заснула, чтобы отправится в Дом Минувших Дней, да и о том, что я - это я, тоже забыла. Я была девушка 20-30-х годов, которая живет в каком-то отельчике и меблирашке. С каким-то фашистом в форме штурмовика, к которому пришел его друг. (Молодые Гитлер и Гесс? Похожи. Интересно, кем я была тогда? Евой, Гелли или Мицци?)) Мы ссоримся, я его дразню. Он пошел бриться в ванную, я схватила его очки и начала угрожать их "сломать к чорту!". Второй (Гесс?) тактично удалился (Чтобы не быть свидетелем "сцены"? Или за подмогой, вдвоем они со мной не справяться?). "Адольф" выпригивает из ванной, набрасывается на меня и валит на пол, придавливая своим телом: раздается зловещий гулл, и я понимаю, что с этими очками было что-то не так. Понимание, что сейчас мы все взорвемся. Наступает темнота, и Адольфик произносит пафосную фразу по немецки "Пусть наши сердца целую вечность, как в этот последний миг, бьются в едином ритме". (Таки вы думаете, я знаю немецкий? Да я знаю по-немецки только хенде-хох, еде даст из фантастиш, и еще матка-млеко-яйки. И все. Но в той комнате Дома Минувших Дней я шпарила со своими фашистами по немецки, таки как на родном!)
В комнате становиться совсем темно, и наши сердца, действительно, начинают биться в едином ритме: тук-тук, тук-тук. Оглушительно, гулко, глубоко - как церемониальный барабан. Я испытываю захватывающее ощущение подъема, единения, полного эмоционального слияния с другой волей...
В этот момент я почти просыпаюсь, понимая, что все это - от Дома Минувших Дней до Вероники, сон. Однако мне приходит в голову мысль, что просыпаться еще рано, и хорошо бы еще побродить по Минувшим Дням. Мне удается вернутся в сон: сначала в комнате ощущается присутствие Вероники-виртуального психоаналитика, а потом я снова оказываюсь в Доме Минувших дней, но в каком-то другом крыле. Там все в красно-бордельном гламуре 50-х, и очень напоминает графику к игре "Биошок". Я понимаю, что это - "Этаж Союзников", однако ничего интересного там не произошло: я просто долго бродила в поисках выхода - что со мной нередко случалось в оном "Биошоке".
В конце концов, я вышла из здания через парадный подъезд с коллонами, обнаружив совсем уж незнакомую топографию: на против главного входа обнаружилось здание в духе лужковского хай-тека: стекло, аллюминий, а так же оргалит и металло-пластик, сулящий скорую задрипанность. Сбоку от главного входа в эту "Мокву-сити" - вход в метро, "Станция Ёсинки". Я пыталась обойти эту конструкцию, в надежде, что она выросла за время моих блужданий по Минувшим Дням, но нет: единственный обход перегородили какие-то свадебные лимузины в лентах. Кстати, место было совершенно безлюдное, и даже эта приблудная свадьба была представлена одними лишь лимузинами. Я решила вернутся в Дом Минувших Дней, чтобы вернутся домой через тот пресловутый тоннель - однако Дома не было на месте. Вместо него я обнаружила какую-то лесопарковую зону - появилось ощущение, что я где-то на дальней окраине, если вообще в черте МКАДа. Делать нечего, поеду на метро!
Метро Ёсинки оказалось весьма странным: если вдруг обнаружите эту ветку, езжайте лучше наземным. Внутри - все тот же лужковский хай-тек, с оргалитом, алюминием и мраморАми. Доминирующие цвета - синий, голубой и серый. Однако вместо поездов ездят желтые вагонеточки, вроде тех, что на американских горках. На станции я таки обнаружила несколько человек: это они злокозненно посоветовали мне прыгнуть "на багажную платформу, потому что все пассажирские уже прошли". Я прыгнула и доехала вроде бы благополучно: если не считать того, что и тоннели там построены по принципу американских горок, а иногда вагонетка даже прыгала по эскалаторам. В конце концов, она довезла меня до какого-то технического вестибюля, "багажного отделения", где обнаружились служители в желтых комбинезонах. "Где моя сумка?" - спохватилась я, однако служители объяснили, что т.к. я сама ехала на багажной платформе, то моя сумка попала на мусорную, и сейчас уже в отстойнике. И вот вот включат пресс.
- А можно ли, пока не включили пресс, поискать ее там? - спросила я, не надеясь на успех, но очень его желая. Там же был паспорт, и банковские карточки, и записная книжка... Да и саму сумочку-кошку я очень люблю! Они засмеялись нехорошо, но согласились попробовать. И тут я обнаруживаю, что стою на стальной, клепанной широкой крышке, которая начинает подниматься. Поднимается до потолка, и уходит куда-то в стену - слава богу, я успела схватиться за какую-то трубу. И вот, я болтаюсь на трубе над разверзшейся широкой помойкой, где остатки пищевого и прочего мусора плавают в зловонной жиже. Воняет редкостно, а я раскачиваюсь на трубе, боясь задохнутся и свалится вниз - а близкая перспектива пресса делает эту возможность еще более привлекательной. Рабочие с усмешкой возятся в помойке какими-то баграми, периодически вытаскивая какую-то гадость: "Не твоя ли это сумка?". В конце концов, после того, как я десятый раз крикнула "х№й с ней, этой е№;%й сумкой, верните меня обратно!" они снизошли до моей просьбы.
Дальше к выходу я ехала на каком-то конвеере, на "пищевой" тележке - напоминающей детские корзинки-коляски в супермаркетах. Видимо, выбираться надо было через столовую - ибо я следовала мимо витрин с едой. С удивлением я обнаружила на плече свою сумку, сухую и нимало не пострадавшую - только к карману прилипло несколько комков вареного риса с тмином. Я ехала мимо длинного строя людей, каждый из которых имел мне что-то сказать, но я вежливо посылала всех в сад. Одна из женщин сказала: "а между прочим, вот какое заявление написал на вас муж!" - и показала мне какую-то бумагу. Я успела прочитать, что "его жена увлеклась левыми и феминистическими идеями, и это мешает ей учавствовать во всенородных праздниках и быть сексуально удовлетворенной". Остаток пути к пробуждению я ехала по конвееру очень удивленная: единственной правдой было увлечение идеями, но больше всего озадачивал факт обращения в госструктуры). Где то на этом конвере я почувствовала, что у меня болит плечо и шея, что я неудобно лежу - и решила проснуться.
P.S. "Осознанные сновидения" и прочую кастанеду не практикую.
P.P.S. Вот что делает с человеской психикой изучение истории в ВУЗе!
