Нахожусь я в каком-то баре, мирно беседую со знакомыми (в реале никого из этих людей и в дальнейшем во сне я не знаю). Вдруг с громким звуком вылетает дверь, в бар "вваливаются" высокие крепкие молодые люди в возрасте где-то около 30 или немногим более лет. Одеты все в черные кожаные куртки, берцы, кожаные штаны. Я чувствую, что грядет что-то страшное, бегу на верхний этаж. (Бар оказался расположенным в многоэтажном здании.) На третьем у входа стоит девушка - подружка вломившихся в дверь парней, никого не пускает. "Сюда можно только своим", - говорит она. Я что-то ей отвечаю, но это не имеет никаких результатов. Бегу на этаж выше, дверь там открыта. Пытаюсь найти запасной выход и выбраться наружу. За мной уже бежит толпа таких же несчастных посетителей бара. Они что-то у меня спрашивают, надеясь на мою помощь. Мне кажется, что раньше я уже была в этом здании, что знаю, куда надо бежать. Пытаюсь другим ходом проникнуть на этаж ниже, тот, который "для своих". Нахожу лазейку, закрытую проломанной дверью, через которую и прлазию. Толпа бежит за мной, хотя мне не хочется этого, ведь большая шумящая толпа не может остаться незамеченной. Но тут навстречу с нижних этажей такая же толпа. Молоденький мальчик, лет 17 кричит мне: " Они уже там. Надо куда-то бежать". Я пытаюсь вспомнить, ведь, кажется, я уже была здесь. В подвал! Мы бежим вниз, мы пробираемся под отсыревшие низенькие своды подвального помещения, но там уже ждут люди в кожаных куртках, наперевес их - автоматы; бежим назад, но и там нас ждут те же люди. "Одевайте все противогазы" - командуют они нам. "Что делать?" - обращаются ко мне бегущие за мной несчастные. Тут я остро начинаю ощущать, ка же я хочу жить. Я смотрю на них равнодушно (мол, пусть делают, что хотят, лишь бы меня не подставили) и отвечаю: "Одевать противогазы, что же еще?" Нас ведут через подвал. И мы оказываемся возле, как я понимаю, границы. Тут я и получаю ответ на вопрос, зачем же нам противогазы. Дело в том, что между подвалом и т.н. границей огромное газовое облако, чтобы никто не мог пройти на границу без ведома людей в черных куртках.
Тут мне приходит в голову, что пленных слишком много, люди в черном слишком опасны, что никто уже не может нам помочь - установилась новая власть. Революция! А мы пленные. Нас ведут к границе. Это не совсем обычное место. Все светится разноцветными лампочками, за прилавками, по типу как в магазинах "Магнит", сидят женщины в форме, проверяют на электоронных датчиках какие-то сведения. Везде какие-то пульты управления, панели, датчики, граница перекрыта лазерным лучом, который открывается после проверки данных проходящих через границу. Девушка впереди меня, кажется, по национальности кореянка, никогда не видевшая подобного механизма, не разобралась, пошла сразу через луч, ее парализовало. "Ну куда ж ты лезешь! - прокричала женщина-контролер, - щас открою. Ну что за люди такие! Жить что ли надоело." Девушка потихоньку стала приходить в себя. Затем пошли и мы, пленные.
И вот я уже одна. Прошло неизвестно сколько времени. Я иду с человеком в черном по подвальному помещению несколько похожему внешне на морг. С пола до потолка в несколько рядов стоят многоярусные кровати, на которых лежат люди. Большинство из них без сознания, однако некоторые ворочаются и стонают. Все они в немыслимых побоях, кровоподтеках, ужасных синяках и ссадинах. От человека в черном я узнаю, что это нечто по типу реанимации - здесь лежат изувеченные захватчиками люди. "А ты знаешь, - говорит мне человек в черном, - им еще повезло. Ты просто не знаешь, что делают там, наверху. Это для них лучше. Так их, по крайней мере, никто не трогает." Я в ужасе. Но человек в черном не страшен. Я понимаю, что он не собирается ничего со мной плохого делать, просто это его работа. Мы еще о чем-то разговариваем, и я все больше понимаю, что он не исчадие ада, а обычный человек, попавший в эти условия по стечению обстоятельств. "Ну, говорит он мне. Теперь о твоей этой..." Я начинаю ему говорить о какой-то девушке, что она сошла с ума, что она не может говорить, что у нее сильнейшие ожоги, и ей срочно нужна помощь. Туда, наверх, где творятся неведомые ужасы, ей никак нельзя. "А вторая?". Я отвечаю, что она тоже испытывает какие-то проблемы с речью. "Ну ладно, - говорит он мне, - пойдем, посмотрим, что с ней. Только вот я не понимаю, зачем она тебе так сдалась." - "Это моя сестра" (В жизни у меня нет ни сестер, ни братьев, ни столь близких подруг, ради которых я могла бы рисковать жизнью). Мы идем к этой девушке, я беспокоюсь, вдруг она не сообразит, что надо делать. Заходим в палату, похожую на больничную, множество коек, узкие проходы. Я подхожу к сестре со спреем от ожогов. Человек в черном пока в коридоре, начинаю быстро шептать: ""Ты сошла с ума, сильно обгорела, разучилась говорить". "Оля! - кричит она". Я закрываю ей рот. "Тише, дура. Там охранник услышит". Но, кажется он ничего не услышал, точнее сделал вид, что не услышал, но в палату вошел. "Извините, - говорю я ему, - но можно я намажу ей спину. Это же все-таки женщина, хоть и сумасшедшая". Он выходит. Я мажу ей спину и быстро повторяю сестре все мною сказанное. Она слышала, но поняла ли? Возвращается охранник, пристально глядя на меня. "Ну как она?" - "Ничего, лежит. Молчит". Тут она начинает что-то щебетать. Мы оба прислушиваемся, но ничего разобрать не можем. "Кажется, это по-немецки. Вы же знаете немецкий", - наконец сообщаю я. - "Нет. Это бессмыслица". (Немецкого никогда не изучала, необходимости не было). Я начинаю успокаиваться, может, она просто переигрывет роль... И тут он ей говорит: "Ничего. Отдыхай. Сестра у тебя хорошая, она о тебе позаботится". Он уже собирается уходить, как она отвечает: "Оля, да", - и запинается. "Вот теперь она сказала", - человек в черном многозначительно смотрит на меня. Я - на него, в глаза. Множество мыслей проносится в голове: сестру я уже явно не спасу, хоть дурочка, но жаль; и зря я вообще на это пошла, и что будет со мной... А мы все сидим напротив друг друга и смотрим в глаза.
