Выхожу, значит, я с мусорным ведром на лестничную клетку, спускаюсь по лестнице к мусоропроводу. А лестница шаткая, вся избитая, потрескавшаяся, ступить-то страшно. Кое-как, съезжая на поручне, добралась до мусоропровода, выкинула туда мусор, наверное, вместе с ведром, потому что оно в последующих действах бесследно исчезло. На мне были домашние тапки размера пятидесятого, я все время боялась их потерять. Мне непременно надо было донести их в целости и сохранности. Я взяла тапки в руки и стала подниматься босиком. Дошла до середины, и лестница конечно же стала рушиться. Заодно и стены, и потолок, и соседние квартиры. Все это сопровождалось оглушительным грохотом. Я бегом по остаткам лестницы, которые еще висели в воздухе, добралась до своей лестничной клетки. Только добежала до коврика у двери, как и она обвалилась... осталась лишь наша квартира с выступом перед дверью, на котором лежал коврик.
Я, значит, висю на этом выступе. Ноги болтаются над бездной. Тапки полетели вниз, спасти их мне так и не удалось. Насилу подтягиваюсь на руках, подбородком упаираюсь в коврик. Дверь наша открывается и на порог выходит мама. И смотря прямо перед собой, будто не видя всех разрушений, говоит мне:
- ты чего там копаешься? Двадцать минут мусор из дома вынести не можешь.
От такого неожтданного заявления я ошарашенно сваливаюсь вниз...
