Сон моего прадеда.Я никак не могу понять один сон, в котором было столько невыразимого ужаса от присутствия в светлой и чистой жизни какого-то темного начала, какого-то яда, отравляющего ее.
Мне снилось, что я иду по саду и вдруг на дорожке предо мною вырастает какое-то чешуйчатое огромное (с кошку) насекомое с длинными лапами и толстым брюшком и каким-то глухим и вместе с тем трескучим голосом говорит: "Ты мне должен отдать одного из трех любимых тобою людей: маму, папу или Вику" (Вика - папин ученик, много игравший со мною). И я не задумываясь ответил: "Папу". Насекомое исчезло. Но день для меня померк.
А между тем ничто не изменилось. Все так же светило солнце. Но оно было уже не то. (Вот таким мир, на который легла космическая тень, увидел я во время затмения солнца в 1914 году.) Когда я проснулся, то горько плакал: "Что я наделал, что я наделал!"
Почему я назвал папу, который был мне дороже всех! А утро и наяву было светлое, ласковое. В окно глядели красивые свечи цветущих каштанов. Из сада неслись голоса птиц. И мир бы прекрасен как всегда.
Папа вскоре умер. И этот сон врезался в мою детскую душу как темный голос рока.
Много позднее, купаясь в Мотовиловке с товарищами, в купальне на пруду я увидел и узнал то насекомое. Это была личинка стрекозы. Ее движения наполнили меня вновь тем же пережитым в детстве ужасом. В течении своей жизни я много раз встречал эту личинку. Она уже перестала будить во мне те чувства, что пробуждала в детстве. Но я понял, что тогда, в Никитском саду, я увидал ее переползающей дорогу, и что-то в ее непривычных для насекомого движениях неприятно поразило меня и вскоре всплыло во сне. Но почему подсознательная работа души использовала этото образ незадолго до смерти папы, чтобы создать этот злой сон, - на это, конечно, ответа у моего рассудка нет.
Этот сон не мог разрушить мой детский мир. И светлый образ отца остался в нем как источник всякого блага.
