Музей философии

Неожиданный поворот мысли. Мне он нравится. А я, честно говоря, чуть было не всплакнула по поводу смерти философии, точнее - перемещения ее на кладбище человеческой мысли, то есть в музей.Приятно думать (согласно твоему комментарию), что можно быть независимым от чужого разума на пути к собственным изменениям. Но все же... те философы были такими привлекательными, такими значительными, такими особенными...

Я был знаком с парочкой эрудированных философов.При "философских беседах" они были очень красноречивы,частенько вставляли заумные словечки и обильно цитировали труды великих философов.Но у меня сложилось впечатление,что они изучают всякие философские системы просто для того что показать другим свой ум и свою эрудириванность, и тешить этим своё самолюбие.Не поэтому ли эти философы из твоего сна так обрадовались твоему появлению.А на счёт " смерти философии" не беспокойся.Пока существует человеческий рассудок и язык философы никогда не переведутся.

Тут опять весь вопрос упирается в слова, что мы подразумеваем под тем или иным словом.Для меня истинно великий - человек, лишённый тщеславия, ибо он избавился от своего эгоизма.Для других, наоборот, великий человек, который реализовал себя перед социумом, благодаря своему уму и энергии.Под "философом" мы тоже подразумеваем разные понятия.Есть "философ" по профессии, или образованию, а есть просто человек с философским складом ума и подходом к жизни.Для меня истинными философами были циники (хотя их противники и исказили их учение и это слово опять же используется как ругательное).Ибо они относились ко второй группе людей и в основном были лишены тщеславия.

Тщеславие мне так же чуждо. Во-первых, что на него время-то терять?!, во-вторых - глупо со стороны выглядит, а в-третьих - ограничивает собственную свободу, так как
принуждает становиться рабом представления о самом себе.
Тем не менее я встречала высокоодаренных людей с примесью изрядной доли тщеславия.Я прихожу к выводу, что тщеславие (то есть любовь к самому себе) было для них заменителем той любви, которой они были достойны, но которую они по тем или иным причинам не получили от окружающих.Возможно, высшей степенью их высоты был бы аскетизм в отношении их потребности быть оцененными.Но в их случае этого не произошло. Те же, кому удается ценой самолюбия подавить  собственную гордыню, становятся поистине освобожденными от мнения о собственной исключительности и обретают ту силу, в которой им было отказано в начале их пути.