Сон был длинный, цветной и очень яркий, с закрученным сюжетом: он был бы идеален, если бы еще запомнился от-и до, с завязкой-кульминацией-развязкой, и еще и всеми логическими связками между оными. Однако его начало теряется где-то во мраке забвения, и первые воспоминания относятся к поезке на неком ультрасовременном транспортном средстве. Нечто среднее между загородным автобусом и межгалактическим лайнером, очень похожее на электричку Москва-Домодедово (в пуске которой и я во времена оные принимала участие, за что получила благодарность с занесением в трудовую))).
Итак, я в салоне, и явно куда-то драпаю. Но меня таки поймали: неясное транспортное средство застопили мои преследователи, идут по вагонам-салонам или как там у них это называлось, и находят меня. Какие-то инопланетяне в штатском. Высокие, в длинных синих рубахах-мантиях, на головах странные инсталяции со светящимся шариком наверху. Вооружены длинными белыми шестами (видимо, пластиковыми), с такими же светящимися шариками на конце. Оными шестами-жезлами они "просвечивают" всех пассажиров, на предмет идентификации со мной, и, наконец, добираются до меня. Долговязый марсианин в штатском вежливо извиняеца за задержку: "но мы должны задать вам несколько вопросов...". В чем был предмет спора, я не помню: но четко осознаю, что они хотят узнать у меня нечто, чего я категорически не собираюсь им говорить. Вобщем, очередная вариация на тему мальчиша-кибальчиша и его военной тайны. "А что вы на это скажете?" - произносит вежливый межгалактический гэбешник, выпуская мне на колени мелкую черную кошечку. Ей где-то месяца четыре, она тоненькая и миниатюрная, и удивительно смахивает на мою потерянную 5 лет назад кошку Юльку. "Но этого не может быть? Как они ее нашли, и почему она не выросла?" - тут я замечаю у нее на затылке и на спени две круглые проплешины. "Зачем они их выбрили, что они с ней делали?" - и, пока я размышляю, этот гад направляет на кису луч из своей дурацкой швабры с лампочкой. Котейко тут же умирает и валится на брюшко: и, по характерному белому пятну я окончательно узнаю мою кошку Юльку - потерянную, обретенную, и тут же снова окончательно убитую.
В бешенстве я выскакиваю из поезда, прижимая к груди кошачий трупик, пытаюсь догнать и навешать люлей этим сине-зеленым гадам, но, едва я схватила одного, они уже исчезли. Но, впрочем, я успела вырвать у него жезл. Откуда-то я знаю, как им пользоваться: если собрать все свои эмоции, и направить через эту штуку с лампочкой, то можно испепелить на расстоянии кого угодно и что угодно: она "самонаводящаяся на ментальный объект". Вобщем, стою я около рельсошпального полотна, с которого таки давно уже ушел мой поезд, злюсь, стараюсь разолится еще больше, и размахиваю ентой шваброй. Сначала ничего не получалось - отчего я разозлилась еще больше, покаталась по травке, побилась головой о камушки, порыла вооброжаемыми рогами копытами землю, и снова схватилась за палку. И тут лампочка начала понемногу мерцать: я направила ее лампочкой в небо, еще раз представила тех существ, затопала ногами, замахала свободной рукой, и изрыгнула несколько проклятий в перемешку с клоками эпилептической пеной. И почуствовала, что - получилось!!!
Небо затянулось грозовыми тучами, слегка подсвеченными зеленым светом от моей галогенной швабры. Впрочем, по мере схождения моего бешенства она начала постепенно затухать, и я бросила штучку, потеряв к ней интерес за ненадобностью. Оглядываюсь на местности: при том, проекция в этой части сна позволяет мне обозревать окресности "от первого лица", а также поднимаясь над землей до высоты птичьего полета, приближать и отдалять изображение, сдвигать его. Как в "стратегиях" или на спутниковых картах. Это были удивительно красивые места: высокие горы, по склонам которых текли быстрые речки, кое-где образовывающие ярко-синие озера. У вершин - изумрудные луга с короткой травкой, а у подножия гор - густой субтропический лес. И над всем этим внезапно разразилась гроза - явно вызванная мною. Но я ничуть не пугалась - и долго и с удовольствием наблюдала, как хлещет густой ливень, и горные речки меняют русло. Из-за затопления обрушивались какие-то естественные запруды из камней, и реки обрушивались со склонов, превращаясь в водопады.
Дальше следует небольшой провал в памяти. В последнем действии этого сна я оказываюсь в каком-то огромном хай-тековском баре: черное дерево, хромированные поверхности, ковка и редкие красные галлогенки. Я сижу за столиком в углу со своим папой - который, по большому секрету, открывает мне, что он... оказывается... дьявол. Сам Сатана, не больше ни меньше. И очень просит не говорить об этом маме. У меня всвязи с этим возникают странные чуства: с одной стороны, папа - и вдруг Сатана? А я, всего-лишь, опять, чья-то там дочка? Но, с другой стороны, понимание того, что мне не надо ни о чем беспокоиться, очень греет. В самом деле - он же может не только решить все мои проблеммы на земле, даже о спасении души не нужно заботиться. В рай попаду - отлично, но и в аду, с таким блатом, будет не хуже!
