Сон показался не очень-то страшным, скорее дурацким, но по жанру, он ближе к ужасникам, правда, с сексуально-развлекательными вкраплениями.
Самое начало помню смутно. Я с мужем и кем-то еще третьим скрывались от не помню какой опасности. Заскочили в подвал похожий на подземный гараж или на большой автосервис. Кругом множество автомобилей. Мы, пригибаясь, перебегали между машинами. У меня почему-то загорелась одежда на спине. Этот третий выплеснул на меня из ведра какую-то вязкую мазеобразную дрянь бурого цвета. Не злонамеренно, а чтобы потушить. Огонь потух, но идти дальше в такой одежде было невыносимо. Я разделась, и, т.к. эта жидкость заодно попала на волосы – намотала на кулак испачканную часть волос, и, придерживая другой рукой, оторвала на уровне шеи. Толстенная прядь разорвалась легко, как пучок травы и с таким же звуком. Потом мы увидели выход из этого автосервиса, но в проходе стояла машина. Пришлось протискиваться мимо нее. Когда пролезли, я вспомнила, что нас предупреждали, что через этот выход попадаешь в очень опасное место, но обратно пути уже не было, куда-то исчез проход.
Вообще припевом в этом сне были слова – "а тебя предупреждали". Постоянно попадая в какую-нибудь неприятность, я вспоминала, что кто-то меня об этом уже предупреждал. Но каждый раз вспоминала поздно - когда было уже нельзя что-то поменять.
Мы попали на бетонную лестницу – как в подъездах многоэтажек, только без окон. Стали спускаться вниз, но уже вдвоем с мужем. Неизвестный третий где-то затерялся. Я вдруг сообразила, что в запале содрала с себя всю одежду. И теперь скачу по лестнице абсолютно голая. Муж выдал мне свою куртку. Почему-то это оказалась грубая вязаная куртка, которую я помню по раннему детству. Отец носил ее на даче. Далее опускается эротическая сцена на ступеньках, которая сопровождала облачение меня в эту старую куртку. Потом продолжился спуск по лестнице. Навстречу стали попадаться разнообразные уроды, которые что-то против нас имели, но вроде бы ничего конкретного не предпринимали, только пугали. В частности, запомнились две девицы, которые выглядели в точности как твари в тарантиновском "От заката до рассвета". Они эффектно изогнулись в нашу сторону, поклацали зубами, и пошли своей дорогой.
Затем мы зашли в комнату, где за столом сидела дама-регистраторша – полная кудрявая мадам, с огромными верхними резцами, которые спускались изо рта почти на длину подбородка. Часто такие зубки пририсовывают мультфильмовским кроликам. Она общалась вполне доброжелательно. Сказала, что придется остаться и жить среди уродов. И еще, что всем здесь в обязательном порядке в голову вставляется специальный осветительный приборчик. Когда в голове зажигали свет, можно было видеть через зрачки, как обстоят дела внутри черепа. Она продемонстрировала нам свое такое устройство. Действительно, выглядело любопытно – зрачки из черных становились подсвеченными изнутри, и через них можно было лицезреть мозг и пульсирующие сосуды. Она сказала, что сегодня уже поздно, а завтра с утра, мне тоже вставят в голову подсветку. Обращалась дама исключительно ко мне. Муж как бы не существовал для нее. Дама зарегистрировала меня, и приписала к какому-то уроду – у которого я буду жить в качестве жены.
Следующий кадр – мы с мужем в темной комнате на кровати, собираемся до утра убраться из страны уродов. Рядом еще одна кровать. На ней спят поперек 2 урода. Один из них тот самый, к которому меня определили. Вдруг на тумбочке начинает трезвонить телефон. Он очень красивый – в виде розовой морской двухстворчатой раковины, когда ее открываешь, в перламутре видны фигурные кнопочки, но совершенно непонятно, каким образом взять трубку. Пока я соображала, как пользоваться телефоном, уроды на соседней кровати начали шевелиться. Телефон вопил, а я вспомнила, что нас предупреждали, что будет звонить мой брат, и нужно непременно мгновенно взять трубку, чтобы не разбудить уродов. Но один из них, урод, к которому меня определили женой, уже встал, зажег свет в комнате. Я накинула на своего настоящего мужа одеяло, постаралась укрыть его полностью с головой, в надежде, что муж-урод не заметит, что я в постели не одна. Урод подошел. Это был просто король уродов – хромой, одна рука вполовину длиннее другой. На длинной руке – значительно больше суставов, чем положено, в том числе и на пальцах. Плюс к этому – отвратительное обвислое складчатое лицо, с которого сползали какие-то сопли-слюни. Урод что-то мне говорил, а мой муж в это время развернул под одеялом бурную деятельность. Мне было одновременно и страшно и смешно. Но урод так ничего и не заметил, подоткнул одеяло, поцеловал меня в макушку и куда-то ушел. Пока я приходила в себя после уродского поцелуя, неожиданно в комнату зашла кроликозубая регистраторша, и начала меня отчитывать – "чего ты тут лежишь, давно пора уходить. Я же тебе объясняла, как это сделать". Я вспомнила, что точно – было – говорили, но теперь уже не успеть. Мы вскочили с мужем и начали быстро собираться. Вдруг еще успеем до утра. Сначала по совету кроликозубой рылись в куче тряпья – подбирали мне одежду. В старой отцовской куртке почему-то убегать нельзя. Потом оказались на обширной кухне – пришли туда, чтобы стащить еды в дорогу. По всей кухне – на столах, на плите, на полу – в живописных позах спят уроды. На одном из столов лежат здоровенные неподъемные колеса сыра. Я беру со стены нож, и вижу, что он не плоский, как должно быть, а как равносторонний треугольник в сечении, и совершенно тупой. Просыпаюсь в тот момент, когда понимаю, что таким ножом я буду очень долго отпиливать сыр, и мы точно не успеем.
