Так ...
Сначала снилась женщина. Она лежит на полу и, по расчету, по моему, должна родить. Слезами заливается и мечется. Мой порыв приласкать и утешить ее охлаждают слова стоящего рядом кучера: "Даже сквозь кожаный фартук не стал бы я трогать эту французскую девку" ...
Переезжаю на другую квартиру. Причем, видимо, переезжаю со стадиона Динамо, где в этот момент проходит, должно быть, решающий матч "наших" против, вестимо, "не-наших". Торопясь поспеть до окончания игры, таскаю компакт-диски в подъехавшую к ступеням со стороны Ленинградского проспекта "Газель" . При очередном заходе ко мне присоединяется университетский приятель. У бортика "Газели" болельщик-скинхед шурует связками сидюков. По его словам, я чем-то проштрафился, и теперь он заменяет мои диски, очевидно, "не-наши", с неправильной музыкой, правильными, то есть, стало быть, "нашими" дисками. У меня возникает подозрение, что это просто болванки. Отправляемся за последней порцией неправильной музыки.
День светел, площадь перед стадионом неуёмно широка, и поле раскинулось прямо за ней. Уже почти одолев дистанцию, понимаем, что опоздали: игра закончилась и, похоже, не в "нашу" пользу. Прямо на нас валит толпа фанатов, несущих что-то вроде имитации жареной куриной ножки из папье-маше. Размер объедка ... объекта непостоянен, он то умещается в руке одного скина, а то человек 10 скинов поднимают его над головой, словно бревно на субботнике. Приятель доверительно сообщает мне, что предмет зовется-величается итальянским словом INUTIL (бесполезный), и призван выражать крайнюю степень фрустрации правильных молодых людей, и что, если мы сейчас же не дадим деру, этот чертов Инутиль полетит прямо нам в голову.
Со свойственным мне в минуту опасности присутствием духа ... короче, наспех углядываю или сню себе скалу, вырастающую прямо из трибуны (или поодаль?), а на ней - 2 пожарные лестницы, охваченные для безопасности широкими скобами. Это творение Церетели должно безопасно вывести нас на Новую территорию Зоопарка. Если, конечно, прежде Инутиль не отправит нас на тот свет.
Ура! Ползем параллельными лестницами и выбираемся на пологий склон. Дорожка меж кустов усыпана гравием, в отдалении птичник с диковинными пернатыми. Проходим, с деланой неторопливостью, дальше. "Надеюсь, это для людей," - говорит приятель. "Конечно, это лаборатория," - успокаиваю я его - без всяких, надо заметить, оснований. Тупик. Интерьер - как в павильоне зоологического музея, где, отгороженные пуленепробиваемым стеклом (для безопасности?), в природных условиях пасутся и охотятся чучела. Озираемся. По пройденному нами коридорчику на нас несется, нагнув бодливую голову, черно-шоколадная антилопка ... ее достаточно слегка придерживать за острые длинные витые рога, и она успокаивается. Хуже обстоит с ворвавшейся за ней кабаргой. Кабарга она только по номенклатуре, а так - серый барашек ростом с кокера, невероятно курчавый, как коралл. Эта номенклатурная кабарга вцепляется приятелю в ногу и победоносно отхватывает пол-штанины. Следом вбегает добродушный американский кокер.
Наконец появляются 2 молодых ученых и усмиряют кабарашка. В ответ на их расспросы рассказываем, как нам удалось спастись от Инутиля.
