Инициация

Экзистенциальный контекст сна таков: я сейчас в свободном поиске (новой работы). Видимо, сей поиск затронул уже все пласты моего несовершенного сознания и подсознания, и даже во сне я не могу отделаться от навязчивой идеи трудоустройства.

       Первый, самый кошмарный, но малоинтересный эпизод: место, на которое я положила глаз, занято каким-то мерзким, усатым мужиком. («Но он такой классный компьютерщик» - оправдываются предо мной. Я еще сильнее злюсь: будь он хоть сам Билл Гейтс, на кой математическая гениальность для работы, где требуются только клинически гуманитарные навыки?). В довершение оказывается, что это муж человека, хотевшего меня на это место устроить. Кроме того, начальником этой конторы оказывается одна из самых мерзких теток с моей старой работы.

       Злая, возмущенная до глубины души несправедливость мира, упорно не желающего признавать меня самым ценным своим приобретением со времен Жанны дАрк, сплю дальше. Во сне иду на другое, неожиданное собеседование, которое началось с какого-то медосмотра. Целый консилиум умников в белых халатах слушает мои легкие и сердечко ай-болитовскими трубками, стучит по моим хилым ребрам, щупает печень и проделывает уйму подобных манипуляций, приходя во все больший восторг. Наконец, старичек-профессор восклицает: «Нам попалась чистейшая, абсолютная вампирическая сущность! Нужно срочно обращать!». Не откладывая в долгий ящик, люди в белых халатах притаскивают в зал какого-то бедолагу, и перерезают ему сонную артерию, сунув мне в руки эмалированную кружку. Я набираю в кружку крови и пробую пить. Однако кровь из шеи потерпевшего льет аккуратной, но напористой струей, как из крана, прямо на пол. Я, раздосадованная тем, что столько ценнейшей субстанции пропадает зря, отдаю кому-то кружку и подставляю губы под алую струю. Процесс обращения мне нравится: кровь очень вкусная, похожа на концентрированный гранатовый сок. Когда поток иссякает, я допиваю то, что осталось в кружке. Консилиум мне аплодирует.        Однако очень быстро меня настигают сомнения: ведь новое положение обязывает к определенному образу жизни: смогу ли я со своим другом и дальше жить вместе? Однако старичек-профессор меня успокаивает: «вашего спутника мы можем устроить кладбищенским сторожем!».