Снится длиннющий запутанный сон с повторениями, причем во сне я знаю, что вижу его не впервые и вспоминаю предыдущие разы, из-за чего сон идет рывками, наслаивается сам на себя, возникают нелогичные вариации и постебеж. Вспомнить весь не могу, слишком много ярких мелких деталей - начинает "рябить в мозгах". Поэтому - вкратце и что запомнилось четче всего.
Значит Мир Будущего, по постебу с больших букв, немного посткиберпанк, но очень экологичный, хотя и неблагополучный для немногих обитателей. Группа, которая мне снится - я то от одного лица смотрю сон, то от другого - впрочем, весьма благополучна вплоть до "с жиру бесятся".
Это - научная реактивная группа, помесь ученых и суперчеловеков и одновременно семья. От обычных людей их отличает некая " древняя кровь" и "привитость" которая еще важнее ( воспоминание " была "до взрыва" некая большая организация, академия, где эту самую "древнюю кровь" и приручали "привитием" - с целью подконтрольности и большего развития способностей. Самый младший член группы получивший прививку - молодая девушка Ильль, на которую мой в этот момент персонаж - здоровый мужик, весь в шрамах, лет сорока, лысый, морда кирпичом нос сломан с железной щекой - смотрит с помесью отеческой тревоги и совсем неотеческого желания, которое персонаж скрывает от себя, а я-то сижу внутри и все вижу. :) ) В группе есть "неэлита" - просто ученый ( нервический мужичок ок. 40-50 лет:)) и зловредная старушка-медиум-кухарка-парапсихолог, от элиты отличаются внешне меньшим ростом и явно худшим здоровьем, но никаких неравноправий в группе нет. Сплошные запутанные диалоги и шутки, которые не вспомнить - голова трещит.
Группа разрабатывает ядерный кратер, собирая, исследуя, классифицируя и изучая оружие древних. Ничего особенного, нервы-железные, обычные развеселые раскопки и паралельно полеты на парапланах, кажется, загорание и шумные подначки. Два белобородых (один лысый) старца из древних в лаборатории затеяли дурацкий розыгрый с шахматами и старинной гранатой. Какое-то пестрое шмотье весело развивается на веревках, сушится, на одной из террас фургончика. Потому что все это здоровое ( для меня проснувшейся) и скромное обтекаемое голубое здание возле карьера - это археологический фургончик. С бассейном и роботами, развозящими прохладительные напитки между полосатых шезлонгов, где послоянно отлынивает от работы одна томная особа.
Дальше какой-то страшный теоретический спор, из-за которого все ссорятся. В споре кстати учавствуют и дети - их тут несколько, но даже ползунки смотрят умными глазами, хотя ведут себя как самые несносные дети на свете. Из-за спора все немного подавлены. Спор был о некоей титанической машине, которую мы вроде вот вот должны раскопать. Что она может и что нет. И была ли она на самом деле, может, это мы небоскребы откапываем, нечего мистику разводить. И главное что с ней делать: демонтировать если получится от греха подальше или запустить таки наше древнянское наследство, которое может многое вернуть нам их того что мы потеряли. Все мои персонажи кстати древняне.
Разговор между одним из из моих женских персонажей и неким недавно присоединившимся к прайду чернобровым шибхдиком. Разговор уже на крыше и почти в сердце полуоткопанной великой машины. Выглядит, как чашечка цветка с пятью листьями и подчеркнутой пустотой на месте шестого - листья, как каменный соты в форме усеченных конусов чвета меди или старого меда. Машины глобальна, как город, и красива - истинное изделие древних, наше. Мы( я та томная особа, оказывается, очень резкая на язык, популярная и одинокая) сидим на этих пыльных раскопках величия, пыль, солнце, мы устали после работы, а этот с позволения сказать маг пытается меня клеить, рассказывая байки о своих сверхспособностях. У него комплекс неполноценности - он долго жил одиночкой, к тому же он их италии, там после взрыва древние смешались с просто людьми, и он полукровка - болезненно переживает это. Я лениво думаю, что со временем это пройдел. Я лежу и смотрю на синее небо, без облачка, жую сухую травинку, легкий ветер сушит на мне пот - запах пота приятен. Этот парень, до которого мне дела нет, воспринимает мое спокойствие как признак своей ущербности, и все пытается меня заинтересовать ( я красивая женщина и это вселяет в него еще большую неуверенность. Я слишком хороша для него. Ну, это жизнь. время лечит все - и меня - хотя вспомнитьь свое прошлое от этого персонажа я не успеваю.) Диалог: парень пыхится и рассказывает о своих похождениях в Милане. Милан сейчас - думаю я - медвежий угол, руины и песок - субтропики. Я не верю ему, он явно преувеличивает, мне его чуточку жаль. Но это не повод менять поведение. "ты хочешь я сделаю для тебя дождь?" распаляется этот несчастный. "Я умею заклинать погоду. Я один из сильнейших в Европе, один из трех настоящих, это настоящее заклинание, не шарлатанство, я сильный." Я отвечаю: "ты бы лучше прогнал тараканов." на раскопках их множество, хотя они прячутся, не мешают. то ли говорю, то ли думаю - я видела множество заклинателей погоды. Этим никого не удивишь. Я сама это могу, немножко, но давно бросила дурацкое занятие. " Ты лучше уведи тараканов, - говорю я с ленивой усмешечкой. - Заклинателей насекомых это действительно сильно. Я ни одного не видела, кто бы с этим справился." Парень приуныл. Я кошачьим прыжком ухожу с развалин и иду по тающей в солнечном мареве разрушенной, прекрасной улице - сообщать остальным ( "братьям и сестрам" прямо!) о том, что мы таки выкопали Машину и сомнений нет. Застаю их страшно рассорившимися после скандала, никто ничего не хочет обьяснять. Вдруг ( имя, тот самый мужик, который с железной щекой) меняется в лице и бего бежит (!) куда-то к своему летающему мотоциклу". Мы все настораживаемся: что-то не так с Ильль.
Тем временем: брошенный на руинах парень невсерьез, но болезненно мечтает, как он запустил Машину и стоит в ее центре, ведет конференцию, а машина делает что-то с инкарнациями, и огромный поток силы уже почти делает его буддой... бредятина.
Ильль: после обсуждения чувствовала себя страшно расстроенной, непонятно почему. Хотелось бунтовать против всего. Правильно, машину надо демонтировать, мы не умеем с ней обращаться. Но вот злость внутри, что с ней поделаешь.
Чтобы успокоится и побыть одной, я-Ильль решаю полетать на парапланах. Летаю. Прыжки - что-то горячее екает внутри, раскаленный воздух, пыльная крошка. А потом вокруг безбрежное синее небо, свежее, ласковое, любящее. Кувыркаюсь в воздухе, забыв обо всем. Земля далеко внизу - как шахматные клетки террас. Вдруг сто-то не ладится, треща, разлетается жестяное крыло. Полет становится неуправляемым: стремительный штопор вниз. Внизу красноватая крыша крохотной старинной католической церквушки и рядом два высоких тополя. Боже, меня несет прямо на них!! И уже так близко! Парашют! Небо вверху расцвечивается яркими красными цветами небольших пустых парашютов. А мой, единственный, не хочет подлец открываться! Чудом меня проносит мимо веток и вдруг земля! в полметре от меня! Все во мне беззвучно и страшно визжит. В этом сне было не так! Падение становится горизонтальным. Вот кончилась эта терраса и под ней обрыв в несколько сот метров. Я воюю с упрямым парашютом. Наконец негодяй откравается, почти над самой землей, и я очень быстро кубарем приземляюсь на какое-то грядки. Сижу на рыхлой политой земле. Грядки от горизонта до горизонта, я понимаю, что это селекционные ряды, и меня немного ест совесть, что я распахала их собой. На грядах меленькие рачтения наподобие вереска с мелкими цаеточками, ряд светло-желтый, ряд фиодетовые и опять желтые. И так до горизонта. Невдалеке люди в белых халатах, их только двое, склоняются над цветами с заботой. Но на меня - ноль внимания. Спасибо, что не ругают. Я отхожу от страха смерти и думаю только как хорошо жить! Но тут с неба валится на невероятной скорости "стальной кузнечик" .... ( опять этот мужик, ну не помню, как зовут, я им была в начале сна!), а за ним минуты через полторы и другие, и все на грядки. Так самый близкий человек ( этот мужик) меня чуть не избил. Никогда не видела у него такого лица. Он всегда контролирует... Остальные тоже галдят и ругаются от облегчения. Я-Ильль испытываю недоумение и обиду и реву, а лучший друг загоняет меня на кузнечика так, что я получаб ссадину о металлический край. Я, кстати, подсознательно ревную к той, которая "томная особа". Та я, которая смотрит сон, недоуменвает, потому что я точно помню прошлый раз я смотрела этот сон за мужика и у меня чуть инфаркт не случился от беспокойства за девчонку, а когда мы ее нашли, чуть не на руках несли домой..и вот я смотрю этот сон за девчонку, и никакой ласки и заботы. Я испытываю недовольство.
Возвращаемся и возимся с машиной несколько дней. Ученый дедок из нормальных пытается всех предать, рвется к лаврам, но он просто жалок: он ведь даже не может самостоятельно войти в машину, она пускает только своих. Решаем заморозить и демонтировать подальше он настоящего дня, пусть потомки разбираются. Демонтаж проведут тот мужик и его друг-однокашник( папаша Ильль, между прочим, и тут еще где-то ошивается мамочка - в исследовательском отделе). Но не тут-то было. Всех плющит чьей-то силой. Мужика, который упорствует дольше всех, на глазах у Ильль чуть не насмерть раздавило. Кровища и общая боль, но никакого протеста. Это дикая сила одной из младших девочек, которй я во сне уже несколько раз была, но поскольку она ничего не делала а только испытывала сильные эмоции, писать о ней не стала, чтобы окончательно не запутаться. Девочке лет шесть. Девочка хочет активизировать машину в надежде что это позволит ей обуздать свою силу и не прохить "дикой". Поскольку ве старшие понимают ее чувства, морального протеста нет, а физический она уже подавила и с младшим блатиком влезает в машину и закрывается от всех чем-то вроде силового поля. Временно превращаюсь в братика. Братику два-три годика, жизнерадастный темновалосый имбецил, пускает пузыри и катается по скользкому полу с веселым визгом. Его сестричка целеустремленнее. В конце концов она бросает братика на засевшую в одном из помещений машины старушку-парапсихолога, которую сюда раньше кто-то провел и у которой тут походная лаборатория, и как-то ухитряется добраться до центра и запустить машину.
Машина запускается. Почему-то это воспринимается всеми членами группы как подьем, начало возрождения.
Просыпаюсь в их приподнятых чувствах.
