Костюм м-ра Членси

Мои приветсвия Круглому Столу!
  Пага, это не просто сексуальный сон. Это – философическо-культурологически-сексуальный бред. А вкупе с «падением с самолета» клиническая картина демонстрирует, что сексуальный вопрос пред тобой стал. И встал не тем, чем полагается, а ребром. (нет, не ребром Адама, а своим собственным…). Нет – ты отнюдь не озабочен. Даже напротив – затрахался… Дабы не быть голословной, обращаюсь к голым фактам. То есть к анализу сна, что собственно, от нас и требуется…
   «Я-не я» в «Падении с самолета», какой-то чувак, на тебя похожий, в шкуре которого ты находишься, и тем не менее, все равно – не ты… Альтер эго, имплицитный автор, лирический герой. Личность-личина. Ты воспринимаешь некую часть своего «я» как маску, сухую, мертвую шкурку, роль… И это отношение распостраняеться не только на социальную роль, но и на личную, эмоциональную сферу. Самоотстраненный, самоироничный…
     Действие происходит: в дороге-в поезде-в электричке. Путь – не буду оригинальничать, жизнь. Путешествие во времени от рождения к концу. Но здесь ты едешь в поезде: путь не просто проторенный, а еще и безальтернативный. Если не по заранее и не тобой проложенным рельсам, то под откос к крушению. И не в каком-нибудь СВ к теплым морям, а обыденной, непрезентабельной электричке по надоевшему, до хруста в зубах знакомому Подмосковье. Бытие, лишенное выбора, спонтанности, приключения, механистичное и почти исключающее возможности самореализации. Вобщем, будни среднестатистического горожанина. «Входит горластый разносчик чего-то»: торговля как символ обусловленных, опосредованных и лишенных эмоционального наполнения отношений, царящих в «электричке».
   … И вот – явление Костюма Мистера Членси! В тоске по аутентичности и спонтанности твой «лирический герой» избирает знаки сексуальности, которая будто бы и не может быть иной. Вроде бы, это помогает: «электричка» превращается в «паром», и жизнь приближается к воде: к бессознательному, истокам, естеству, глубине.
Однако сам паром, башенные краны, вся эта машинерия говорит о том, что это приближение – весьма условно. Ты ограничиваешся поверхностным скольжением над эмоциями. Так же поверхностен и «мистер Членси».
Преувеличенный, карнавальный, искуственный, внешний – он не символ сексуальности, а всего лишь ее мертвый знак. Он не имеет ничего общего с желанием, удовлетворением, естественностью. Он – социальная маска среди социальных масок, предназначенная для других. В данном случае – просто стереотип «мушшины», которому ты стараешься соответвевовать. Может быть, и успешно, но безкайфово. Оттого и выкрашен Мистер Членси в синий – цвет депрессии.
Победным гимном раздается присно памятное Онли Юу, и Мистер Членси встает по стойке смирно, как стойкий оловянный солдатик сексуального фронта. «Встать смирно» - пародия на эрекцию: ненастоящая эрекция бутафорского члена. А объектом, возбуждающим фальш-член, естественно, становится попсовый хит: ненатуральные, надуманные эмоции и ценности. Наибольшим абсурдом является смешение сексуального с военно-парадным.
«Мистер Членси» - рубашка, которую ты надел, но она не твоя. Очень далека от Тела. Как торговля подменила обмен дарами, так гендерные стереотипы, встроенные в систему «семьи, частной собственности и государства» фрустрировали естественную сексуальность. Субьект выхолащивается из отношений: разумеется, в «Костюме Мистера Членси» ты не находишь удовлетворения, потому как не можешь найти ни себя, ни Другого.
В стремлении к удовлетворению, в поисках утраченного Я ты видишь сон «Как уберечься от падения с самолета».Здесь, как и в «Мистере Членси», тоже есть сочетание «естества» (воздух, озеро) и «машинерии» (электричка, паром, самолет). Только здесь доминирует «естественное». Еще Фрейд считал, что полет символизирует мужской оргазм; мне кажется, в данном случае так оно и есть. «Девушка, камнем падающая вниз» - может быть, навеяна аноргазмией какой-нибудь из партнершь. А может быть, реакция на «загадочность» женской сексуальности.
Итак, «полет». Страх «упасть»: страх утраты эрекции, посткоитальной депрессии, не достижения оргазма, да опасение более тонких, незаметных психологических обломов на этой почве. Так что ты делаешь, чтобы «взлететь», но «не разбиться»? Ты «ложишься параллельно земле» - то есть сливаешься, синхронизируешься с порождающим, глубинным, «женским» началом: это достаточно прозрачно. А вот с «вертолетиками» гораздо интереснее. В детве их пускали по ветру, в детве их приклеивали к носу: и в сне твоем они – это артефакт, оживляющий «детскость»: он «может помочь». Детсво, предпубертатный и раннепубертатный периоды – это время, когда ты еще не ощутил себя «Мушшиной»: свою сексуальную идентичность ты связывал с ощущениями и желаниями своих гениталий, а не с поведенческими стереотипами. Пока не начались «дискотеки» и «беганье голышом по загсу». Поэтому желания и фантазии того периода, действительно, «могут помочь».
Хм… Вообще-то, наша общая беда – стереотипность и пресыщение на фоне усталости.