В принципе, всякая ерунда.

Я, в коротком платье с ярко-красным  скейтом под мышкой и в ярко-красных туфлях – под цвет, топаю вниз к центральной площади своего города, чтобы прокатиться. Во сне я прекрасно понимаю, что кататься на этой штуке не умею, но, не беда – быстро научусь. Вот только до ровной поверхности дойду, чтобы с горки под машину или в столб не угодить.

Все куда-то делось, я захожу по работе в высокое здание – то ли министерство какое-то, то ли еще что–то. Возле здания трава и деревья,  мне на голову легонько так приземляется птичка. Я чувствую легкое прикосновение ее лапок. Птичка почему-то была канарейкой, хотя, петь и не собиралась, и цвет у нее был вовсе не канареечный, а нежно-желтый с мягкими красными вкраплениями. Хожу я с этой птичкой на голове, вопросы по работе решаю. Может, себе ее оставить? Хватаю рукой и ношу, чтобы не улетела. Надо бы покормить. Ест, но как-то вяло. И улетать от меня вовсе не собирается, а совсем, даже, наоборот – не отходит ни на шаг. Я начинаю переживать, что, может быть, чем-то не тем покормила, заболела, может, птичка. Вспоминаю, что моя собачка, скорее всего, ее съест. И, против воли птички, отпускаю ее - просто, выталкиваю, заставляя лететь.

           Я на конференции где-то за границей в составе украинской делегации. Много людей и столов, и все время подают какие-то кондитерские изделия. Я вижу, как все-это несут и несут на подносах – корзиночки с кремом нежных, приятных розовых, бежевых, беловатых кондитерских цветов. Некоторые люди сразу отставляют подносы в сторону – сколь же жрать можно? Я, думаю, что, может быть потом попробую что-нибудь и, как всегда, лажу по углам с фотоаппаратом, освещение подходящее выбираю, но вечереет все время, каждый день вечереет и темновато для съемок, а вспышка слабая. Колонны, фонтаны, люди, столы. Тянут огромный многоэтажный торт. Я в возмущении. Ну, неужели, не наедятся никак. Может и себе за компанию чего-нибудь попробовать? А фигушки. Все слопали.