Новых собственных кошмаров пока не наснила. Но так хочется как следует напугать дорогих сомнамбул в понедельник поутру, для полной полноты бытия. Потому рассказываю один из лучших кошмаров, которые я знаю. Слава богу, не мой - но про меня.
Он приснился два с половиной года назад одному человеку. Мы с ним расстались, и он очень страдал. Утром он вызвонил меня с работы, чтобы поведать этот свежий опус своего растревоженного подсознания. Вот я страшная какая, я такая страшная! Итак, пересказываю сон от его лица:
"Мне снится что-то среднее между кремацией и поджариванием на гигантском гриле. Печь напоминает крематорскую: стены из огнеупорного кирпича, трубы, из которых вырываются языки пламени. Я прикован цепями к гиганскому вертелу, медленно вращаюсь, медленно горю. Жуткое чувство - как только во сне бывает. В одной из стен - тяжелый герметический люк с стеклянным окном. Там иногда появляется твое лицо. Невыносимая, жуткая тоска - как будто физическая боль резонирует с душевной. Наверное, это именно и есть "Адские муки". Я тебе кричу, чтобы ты сделала сильнее огонь, что то вроде: "Поддай газу, мне же больно. Пусть это скорее закончится". А ты отвечаешь (голос, такой отстраненный,из микрофона, и еще и отраженный камеными стенами), ты отвечаешь что-то вроде: "Увеличение напора газа ведет к снижению температуры..." - и показываешь, прислоняя к стеклу, какой-то чертеж с формулами. (кстати, я в жизни человек клинически гуманитарный, с формулами и чертежами никаких дел не имею). Наконец, я обугливаюсь, принимаю "позу боксера" - и сожжение заканчивается. Открывается люк, и меня выгружают на пол облицованной белым кафелем комнаты. (то ли морг, то ли общественная баня). Там находишся ты, и четверо твоих помошников в белых халатах - палачи-санитары. Ты присаживаешься на корточки, легко ломаешь мне череп, проделывая дырку на виске. Просовываешь туда палец, и произносишь с брезгливосьтью: "Ф-фу, какой противный жирный пепел!"
Потом твои санитары достают огромные шприцы для бальзамирования, и накачивают в меня белую жидкость. Тут у меня начинаются конвульсии, и я медленно светлею и превращаюсь в бело-желтовато-серую огромную личинку, вроде яблочного червяка или могильного червя. В человеческий рост. Ты стоишь, куришь - и когда превращение заканчивается, произносишь: "А теперь - живи, как хочешь".
Следующий кадр: я хожу по солнечным улицам, даже бульварам и скверам с пышной, густой и тенистой зеленью. Там много моих знакомых - но они меня не узнают. Я заговариваю с людьми - но они мне не отвечают, не слышат и не видят. Смертная тоска. В смертной тоске просыпаюсь и звоню тебе."
Сомнамбулы, я до сих пор не пойму, как мне удалось довести его до жизни такой.
