Лес. Высокие деревья, корни путаются под ногами, солнце никогда не пробьется сквозь листву. Я иду по широкой дороге (язык не поворачивается назвать ее тропинкой), вместе с отрядом себе подобных. Поход? Не знаю. Среди нас люди всех возрастов, за спиной нет тяжелого рюкзака и не ясно кто руководитель.
Мы часто делаем привалы. После одного из таких привалов, во время которого я зачем-то сняла свои кроссовки, все встают и уходят, оставляя меня одну. Я не могу найти эти чертовы боты. По всей дороге разбросано штук десять пар обуви. И никто даже и не думает подождать меня. Они уж почти скрылись за горизонтом, а я все торможу и бегаю туда-сюда босиком. Панически страшно становится от мысли, что не смогу теперь присоединится к остальным, и я втискиваюсь в чьи то кеды с одной только мыслью: догнать!
Но тут они возвращаются. За мной? Как бы не так. Пропало несколько человек из команды. Их нет нигде (по ходу, это была их обувь на дороге). Мы рыщем по окрестностям, кричим "ау" и все, что придет в голову. Через некоторое время обнаруживаем огромную пещеру.
Эта пещера - памятник древнекитайской архитектуры. Монастырь под землей. Длинные коридоры, выдолбленные в каменной породе кельи, двери.
Мы, наверное сутки уже бродим по подземелью. На очередной развилке, открыв очередную дверь, видим тесную комнатушку. В ней человек толпа народу и все грязные, оборванные, одичавшие. Кто-то объясняет мне, что это люди, отбившиеся от своих. Они никогда уже не выйдут на поверхность.
Позже мы находим еще одну такую комнатушку и, наверное, их тут много. Китайцы, "коренные жители" пещер, а точнее обслуживающий персонал музея их всячески принижают и за людей не считают, хотя к нам они более благосклонны.
Постепенно нам удается установить контакт с одичавшим народцем.
Маленькая девочка, чумазая и оборваная, рассказывает о своем друге.
Он... он съел наших людей. Мы уже не найдем потерявшихся, если только в виде его дерьма. Все, что осталось от двух женщин и одного мужчины - это обрывок шелкового платья с пуговицей, весь обслюнявленный и погрызенный. Он сожрал их целиком, вместе с одеждой. Это было жутко - стоять и слушать подробный рассказ, о том как ему мешали волосы, как он давился ногтями. И из его слов выходило, что самое вкусное во всем пиршестве - это шелковое платье одной из женщин! Для него это была просто манна небесная. Он никогда еще в своей жизни не ел ничего столь прекрасного. Такое богатство оттенков вкуса, если верить ему, такое нежное и красивое шелковое платье.
Приятного аппетита, all