Консерватория

Нахожусь вместе со своей группой - будто все мы окончательно выпускаемся в нескольких местах одновременно - на Украине, во Владивостоке и в Москве. И в каждом месте, когда приходит моя очередь стоять перед комиссией - кто-то спрашивает - “Куда ее?”. - “На выход” - отвечают. И так - три раза. И я внутренне чувствую, что это некий финал финала, как бы вообще итог, хотя не совсем даже представляю, что за выход. На этом официальная часть выпускного заканчивается. И мы собираемся на банкет. У меня есть только черная юбка чуть ниже колен и белая блузка. И все бы ничего, но они в каких-то багровых пятнах. Но так как у меня вообще больше нет никакой одежды - я иду в этом. Попадаю в какую-то консерваторию. В одном из ее залов стоят накрытые столы с едой и напитками, часть выпускников уже сидит на своих местах. Подхожу ближе и думаю - “Каждый хоть что-то принес поесть или попить, а я - вообще ничего, даже цветов”. Рядом появляется Исель и говорит, чтобы я не переживала по этому поводу, так как она уже заплатила за нас двоих. Кто-то наливает мне рюмку водки и ставит передо мной, а я кладу на нее кусок хлеба и как бы отставляю “на потом”, потому что хочу сперва сесть за стол и хоть что-то поесть, так как кажется, будто не ела уже несколько дней. Но мое место за столом еще не определено. Выхожу из банкетного зала и оказываюсь в светлом коридоре с высокими золотыми колоннами по сторонам. На каждой колонне - крупные золотые часы. На каждых часах - свое время. Этот коридор как бы в форме кольца окружает по всему периметру внутренний дворик консерватории. Я иду по этому коридору, между колонн, сначала - по часовой стрелке, затем - в обратном направлении, и опять возвращаюсь в банкетный зал. И там уже для меня есть место. Просыпаюсь.

Засыпаю. Опять идем с Исель на выпускной. Опять попадаем в громадный зал консерватории, где какой-то мэтр дает прощальный оркестровый концерт. Все выпускники и гости сидят и слушают его музыку. А я с Исель проходим через весь зал и выходим с другой стороны, не задерживаясь ни на минуту. Мэтр догоняет нас уже на выходе и говорит, что нужно вернуться и слушать музыку, потому что он исполняет ее специально для нас в последний раз. Но мы уже вышли и как бы находимся по другую сторону, поэтому вернуться невозможно. И мы идем с Исель по улице, и это уже Франция, а впереди - длинное одноэтажное учебное заведение. Проходим через все его стены, я - справа, Исель - слева. Передо мной остается последняя стена и последняя комната за ней. Оказываюсь на прощальном выпускном уроке по музыке. Сажусь прямо напротив учительницы и думаю - “Все-таки не избежать мне этой музыки”. Но и я, и учительница знаем, что я уже выпустилась, и что этот урок ничего не изменит, но что почему-то его надо провести чисто формально. И также чисто формально - сдать по нему зачет из двух частей - устной и письменной. И устную часть я сдаю просто своим присутствием. А письменная часть такая - учительница называет год создания музыкального произведения, его автора (фамилия начинается на П, типа Прокофьев (?), который оказывается тем самым мэтром из консерватории) и название его музыкального опуса (что-то такое длинное, из трех слов), которое располагается в учебнике между 125-155 страницами. И надо по этому произведению написать отчет на 1-2 страницы, даже не написать, а просто переписать на листок одну из страниц учебника.

И, пока я выполняю задание, учительница достает откуда-то рыбную консерву, открывает ее и ставит передо мной. Я пишу свой отчет и одновременно ем, но ем как-то неаккуратно - руки не слушаются, да и не очень хочется есть. А она так внимательно за мной наблюдает все это время - будто ей почему-то важно, чтобы я эту консерву съела, хоть она и видит, что у меня коряво получается, и что я, возможно, первый раз в жизни ем безразлично, даже как бы заставляю себя, хотя по ощущениям - будто уже несколько дней не ела. И я чувствую, что пока не доем - урок не кончится. А я не хочу есть ни в какую, но и напрямую спросить у учительницы - зачем ей так важно, чтобы я доела - тоже не решаюсь. И я без всякой охоты колупаю эту банку минут сорок, и даже не столько ее доедаю, сколько - нанизываю сардины на шариковую ручку, которой пишу отчет, и разбрасываю их вокруг себя. “На выход…” - произносит она, вытирая салфетками мою парту.