Научная фантастика

Смотрю фантастический боевик в модном большом кинозале (ряд 6-7, чуть вправо от центра) и чем дальше, тем больше сливаюсь с его героем, шпионом подосланным в тщательно охраняемую вражескую научную лабораторию что-то выведать – или украсть …

Перетекание в экранный мир происходит не вдруг, он сгущается вокруг меня по мере того, как я, показывая пальцем на самого себя соседям по кинозалу («во даёт!»), проскальзываю мимо совершенно ещё призрачной охраны с игрушечными автоматами по уже более плотным коридорам, расстаюсь  с креслом (и напарником) в тесном колодце винтовой лестницы, - и окончательно оформляется стерильным, светлым вентиляционным ходом, по которому, вдыхая необыкновенно свежий воздух, выбираюсь не на крышу, а в тесное окошко под самой крышей. Лаборатория стоит на самом берегу реки. Из моей амбразуры открывается вид на противоположный, северный берег. Зона не городская, и дальше налево, река разливается широким плёсом. На том берегу из воды поднимается стена завода: совсем древнее здание тёмно-красного кирпича. Только в окнах новые, рыжего золота, тонированные стёкла: на заводе продолжается работа. Витки колючей проволоки на крыше.

Дно в реке илистое, жёлтое, но так давно ничто не нарушало ее покой, что ил улёгся плотным слоем, и вода – метра 2 глубиной - течёт над ним прозрачная, незамутнённая, просвеченная солнцем. И ходит в ней стаями крупная рыба: чёрно-зелёные рифлёные спины. Постояли возле коряги, ушли.

Моё внимание привлекает доносящийся снизу птичий щебет. Чуть продвинувшись вперёд, осторожно перегибаюсь. На узкой полоске берега между водой и стеной Лаборатории укрепился кривой остов сухого дерева. Мощная ветвь нависает над самой водой, там, где неопасный водоворот, где только что стояла рыба.  На этой ветви по-птичьи сидят одетые люди, человек 9, сидят и, глядя вверх, на меня, чирикают. И вдруг – один за другим, то попарно, то по одному, срываются со своего насеста и – в воду. Будто грушу растрясли над рекой. В 3 секунды на дереве никого. Но вот изгладилась рябь на воде, а я напрасно тру глаза и моргаю, пытаясь разглядеть в воде моих ныряльщиков. Их и след простыл, словно растворились. Ил не задымился, прозрачная, чистая вода бежит над непотревоженным дном в жёлтый, печальный закат.